— Кроме Пинежского, в Токио есть и другие источники газа. Пенсионные фонды на то и создаются, чтобы вкладывать деньги не в конкретные акции, а в пакет. Я уверен, японские дошколята и пенсионеры — не пострадают. Ладно, если отстаиваете права миноритарных инвесторов, давайте повернём в другое русло. Бюджет восточного фланга — триста миллионов долларов.
— Если шесть скважин, по полной программе, — триста пятнадцать.
— С нашими текущими запасами, НХЭЛ — большой и надёжный заёмщик. Любой инвестиционный банк выдаст кредит под восемь с половиной процентов, а если Финансовый Директорат подсуетится, можно и под восемь отхватить. Размер имеет значение. Стоит снизить запасы, банкиры немедленно воспользуется этой информацией в переговорах. Вместо восьми — десять, а то и одиннадцать процентов годовых.
— Вы мне объясняете экономику проектов, будто я только-только слез с научных грантов, как Сандра Клейн.
— Один процент от трёхсот миллионов — три ляма! Примерно годовая зарплата двадцати ведущих специалистов вашего Директората. Готовы, вот прямо завтра, уволить двадцать человек?
— Не готов, но что это меняет? Правила SEC как раз и установлены, чтоб ресурсные компании не набрали рисковых кредитов. Вспомните «Энрон».
— К запасам Пинежского — никоим боком! «Энрон» подделывал финансовую отчётность. А запасы? Вы сами твердите: геологическая неопределённость! Я советовался с юристами. Господин Сусанин считает, ни в России, ни в Америке юридической угрозы нет никакой. Коммерческая угроза — только в США. Самое худшее: штраф от SEC и огласка в прессе. В тюрьму никого не посадят — не за что.
— Ежели огласка — акции НХЭЛ обвалятся, как кирпич.
— «Ежели»! Вероятность-то низкая! А ущерб от сокращения запасов? Акции рухнут с вероятностью сто процентов. Поэтому, из двух зол, я, как ответственный менеджер, обязан выбрать меньшее!
— Я не хочу в этом участвовать, Эндрю.
— Можете писать заявление об уходе.
— Отличная идея. Pourquoi pas?
— Поверьте, ваш уход компания переживёт! — сказал я, думая про себя: без Кальвина хреново. Хотя, незаменимых людей не бывает, даже незаменимых гиков.
— Не сомневаюсь, переживёт. Но я сам не хочу переживать позор вместе с вами, Эндрю. Моё заявление будет у вас на столе через десять минут. К тому же, у меня наклёвывается неплохая позиция в Штатах. В компании, правда, три с половиной постоянных сотрудника, зато я попадаю сразу в Совет Директоров.
— Хорошо. Если нужны рекомендации, можете смело давать мой адрес…
— Да уж обойдусь как-нибудь без ваших рекомендаций. Однако… спасибо.
Кальвин вышел, а я позвал секретаря и скомандовал назначить на два часа срочное совещание с начальницей HR, а на три — с Сандрой Клейн.
Сандра вошла в кабинет, улыбаясь, и заявила прямо с порога: — У меня рождественский подарок, Эндрю![37] Проект восточного фланга пробили! Буровики неожиданно сняли все возражения и утвердили бюджет в полном объёме. Я даже не ожидала, они сдадутся так быстро. Документ принесут вам на подпись в понедельник!
— Отличная работа, Сандра! Со слов Кальвина Ланца, без вас проект шёл бы куда медленнее.
— Он преувеличивает мои заслуги.
— Что вы, доктор Клейн! Уверен, когда начнём бурить, ваши руководящие способности проявятся ещё нагляднее.
— Проекту ещё требуются подписи в русском «Надзоре». К сожалению, раньше февраля разрешения не дадут. Десять уровней бюрократии, а все ключевые фигуры уже взяли отпуск. Катаются на лыжах в Европе, будто трасса в Ново-Холмске чем-то хуже. Потом весь январь праздновать будут: Новый Год, Православное Рождество, Русский Новый Год. Никого не сыскать.
— Февраль — тоже отлично, Сандра. Никто не ожидал чудес, а у платформы есть шанс подготовиться к бурению. У меня для вас тоже — рождественский подарок.
— В самом деле?
— Хочу предложить вам повышение.
— Повышение? Я в НХЭЛ всего девять месяцев!
— Так что? Вы — доктор философии, нефтяной геолог.
— Палеонтолог.
— Неважно. Руководили лабораторией в университете, не так ли? Восточный фланг у вас получился отлично. Уверен, с Техническим Директоратом — справитесь.
— В смысле: с Техническим Директоратом?
37
Судя по тексту, имеется в виду протестантское или католическое Рождество, 25 декабря. Примечание переводчика.