— Что такое? — угрожающе произнес он и потянулся к кобуре.
Потом его взгляд остановился на мне, и он с проклятием вытащил револьвер.
— Полегче, констебль! Полегче, — успокоил его судья Персивант, схватив руку О'Брайанта за запястье. — Вы забыли, что я показывал вам, почему мистер Уиллс невиновен.
— Я забыл, зачем мы вообще здесь, — отрезал О'Брайант, оглядываясь. — Я что, выпивал, что ли? Я ведь говорил, что никогда…
— Я вам объясню, — сказал Зоберг. — Судья встретил меня в городе, и мы вместе пришли навестить вас. Помните? Вы сказали, что хотели бы отомстить за смерть брата, и пошли с нами. Потом, когда вы замешкались на самом краю Рощи Дьявола, я загипнотизировал вас.
— Да? И как вы это сделали? — недовольно проговорил офицер.
— Взглядом, словом, движением руки, — ответил Зоберг, сверкая глазами. — Тогда вы перестали возражать и пошли с нами. — Персивант похлопал О'Брайанта по здоровому плечу. — Садитесь, — предложил он, показывая на корень дерева.
Все пятеро расселись вокруг костра, точно приехавшие на пикник, а не на схватку с неуловимым чудовищем. По настоянию Сьюзен я рассказал о том, что произошло после того, как судья Персивант покинул нас. Все слушали с живым вниманием, при этом констебль время от времени ворчал, судья прищелкивал языком, а доктор Зоберг молчал.
Но именно Зоберг произнес первые слова, после того как я закончил.
— Это объясняет многое, — сказал он.
— Ничего это не объясняет, — проворчал О'Брайант.
Зоберг улыбнулся ему и обратился к судье Персиванту:
— Ваша эктоплазмическая теории о ликантропии — как вы объяснили мне ее — чрезвычайно интересна и, думаю, имеет право на существование. Можно я добавлю к ней немного своих наблюдений?
— Каких именно? — спросил судья.
— Эктоплазма, как вы утверждаете, создает оборотня, формируясь на теле медиума. Но, согласно наблюдениям многих людей, не эктоплазма ли способна полностью отделяться и формировать совершенно самостоятельное существо? Оно, как вы предполагаете, может быть звероподобным. Алджернон Блэквуд, английский писатель, автор психологических рассказов, почти намекает на это в одном из своих рассказов о Джоне Сайленсе. Он описывает астральную особь, принимающую образ и угрожающую насилием, пока ее физическое тело спит.
— Я знаю этот рассказ, о котором вы говорите, — согласился судья Персивант. — Кажется, он называется "Лагерь собаки".
— Очень хорошо. Быть может, пока тело мисс Сьюзен пребывало в трансе, будучи надежно прикреплено наручниками между Уиллсом и мной…
— Ну вот! — воскликнула Сьюзен. — Значит, это была все-таки я.
— Нет, это точно были не вы, — быстро проговорил я.
— Да нет же, я! И пока я была с вами в доме судьи, часть меня встретила брата констебля в лесу.
И она диким взором оглядела нас всех.
— Но с таким же успехом это могла быть и часть меня, — возразил я.
О'Брайант внимательно посмотрел на меня, как бы ища подтверждения этому предположению. Но Сьюзен покачала головой:
— Нет, ибо кто из нас ответил на зов того существа?
И она в сотый раз со страхом посмотрела в сторону кустов по ту сторону костра, откуда давеча раздался призывный вой.
— Внутри меня, — невесело проговорила она, — есть нечто, что может высвобождаться, принимать вид зверя-демона и действовать соответственно, например убить моего любимого отца… — Голос девушки дрогнул.
— Прошу вас, — мягко перебил ее судья Персивант, — вы не должны брать на себя ответственность за то, что произошло. Если эктоплазма, которую вы породили, и приняла образ убийцы, то дух, скорее всего, явился извне.
— Как это может быть? — жалостливым голосом спросила она.
— А как Марта Беро источала эктоплазму, которая превращалась в мужчину с бородой? — Персивант посмотрел на Зоберга. — Доктор, вы наверняка знаете о сеансе Бьена Боа, о том, как материализовавшееся существо говорило на арабском, тогда как медиум, француженка, практически не знала этого языка.[20]
Зоберг подпер подбородок рукой. Его соединившиеся брови ощетинились еще больше, ибо он наморщил лоб, усиленно размышляя.
— В каждом из нас тысяча личностей, — произнес он нравоучительно, если не сказать — в утешение. — Как мы можем исключить их всех, да хотя бы даже одну?
О'Брайант мрачно заметил, что весь этот разговор слишком учен, для того чтобы его понимать или получать от него удовольствие. Он, однако, выразил надежду, что этот случай никогда не будут связывать с мисс Сьюзен Герд, которую он знал и любил с младенчества.
20
Речь идет о мужчине, назвавшемся Бьеном Боа и явившемся на сеансе Евы Карье (псевдоним — Марта Беро). Ш. Рише утверждал, что эта "форма" (т. е. Б. Боа) была вполне дееспособна; она "ходила, говорила, двигалась и дышала как человеческое существо".