Неудивительно, что первый алдановский материал о Тургеневе появился в жанре рецензии[3], которая была опубликована в отделе «Критика и библиография». Алданов писал, как книгоиздатели за рубежом недооценивали интерес к русской классической литературе. К таким бесперспективным авторам, «несозвучным эпохе», ошибочно относили и Тургенева, однако десятитомное собрание сочинений, которое появилось в Риге, стало уже третьим изданием Тургенева для русской эмиграции. Алданов высоко оценивает не только внешний вид книг, но и полноту содержания, ведь в собрание вошли малоизвестные художественные произведения. Более того, напоминание П. Трубникова о 150 еще неизданных рукописях Тургенева служит мотиваций для публикации этих произведений писателя. Алданов не сравнивает талант и значение Тургенева с недосягаемой величиной в литературе — Л.Н. Толстым, но «гордиться Тургеневым Россия, конечно, будет всегда с полным правом»[4].
На этом достаточно благодушном фоне резко выделяется статья, в которой говорится о «литературном шоколаде» в творчестве Тургенева[5], — статья, которая в принципе не должна была появиться на свет. В ее подзаголовке автор даже как будто извиняется за невозможность создать целостный очерк о Тургеневе, и поэтому нужно понять, с какой целью и в каком контексте этот материал оказался опубликованным.
Дело в том, что в 53-м номере «Современных записок» за 1933 г. публикаций Алданова о Тургеневе не планировалось. Но вышло так, что Алданов не успел дать в этот номер ожидаемый отрывок из романа, и поэтому редактор В.В. Руднев предложил ему написать рецензию на какой-либо советский роман. Но и тут Алданова подстерегала неприятность: устав критиковать советских авторов, он запросил книжку, как писал М.В. и М.А. Вишнякам, «которую бы мог похвалить». Руднев посоветовал роман Шолохова «Поднятая целина», Алданов ознакомился с ним и вышел из себя: «совершенная макулатура», «гнусное подхалимство». В итоге рецензия не могла быть написана, и Алданов в спешке передал в редакцию «вместо нее статью о Тургеневе» [8, с. 61]. Соответственно, статья оказалась не выверенной и не совсем завершенной, хотя известно, что педантичный Алданов даже для отдела «Критика и библиография» не просто писал рецензии на книги, но создавал цельные очерки о писателе и его творческом пути. В письме к Рудневу от 8 сентября 1933 г. Алданов сообщает о характере статьи о Тургеневе и, называя ее «для отдела статей слишком незначительной», просит опубликовать в отделе «Культура и жизнь». Он обращает внимание, что статья составлена «в форме отдельных заметок, разделенных посредством тире» [8, с. 60]. Действительно, есть 8 таких тире, разделяющих текст на 9 частей. В посмертном книжном издании [4, т. 6, с. 460-467] эта статья разделена на части с помощью пропуска строк и визуально воспринимается более цельной.
Итак, мы обратили внимание, что подзаголовок статьи Алданова обещал некую фрагментарность — «Несколько заметок». Но вместе с тем она обладает внутренней цельностью и выстроенной композицией: начинается статья характеристикой философско-политических взглядов Тургенева, высказанных им в письме к Герцену, продолжается оценкой публицистических идей в тургеневских романах и обзором литературы о Тургеневе, в том числе упоминанием книги Б.К. Зайцева. Алданов рассуждает о превратности писательской славы, об изменении отношения потомков: от восторженного восхваления до развенчания. Как и в других литературно-критических работах, Алданов-исследователь в основном не выходит за рамки подходов культурно-исторической школы. При этом он показывает зависимость восприятия писателя от той эпохи, к которой принадлежит читатель: «Время наше элементарное, но катастрофическое, а он катастроф терпеть не мог: немудрено, что его у нас меньше читают, чем в Англии»[6].
Алданов называет Тургенева «большим художником и очень умным человеком», а «достоинства его произведений» «признанными и очевидными». Вместе с тем большая часть статьи посвящена перечислению недостатков автора «Рудина». В этих «заметках» Алданов выступает начитанным и придирчивым читателем, обращающим скрупулезное внимание на стиль любимого писателя. Тургеневу достается за повести «Клара Милич», «Фауст». «Ненужные страницы» обнаруживаются в рассказе «Первая любовь», а в романе «Отцы и дети» «не удались» четыре персонажа. Свою позицию Алданов обозначает в деликатной фразе: «...невольно ловишь себя на повышенном внимании к недостаткам», главным же среди них он называет «легкую слабость к литературному шоколаду»[7].
3
5
6