Иоанн говорит:
— Я крещу водой, но Сын человеческий будет крестить огнем негасимым, который сожжет и солому лишнюю, и ветви сухие. Огонь, зажженный Сыном человеческим, станет лавой кипящей, которая испепелит мозги, замаранные скверной, и языки, произносившие ложные клятвы, и руки тех, кто курил фимиам чужеземным богам в алтарях.
Иисус думает: «Да, Сын человеческий будет крестить огнем и Святым Духом, так ты возвещал толпе. Но огонь Святого Духа — это не костер всесожжения и возмездия, а очистительное племя, о котором говорится в Книге Малахии; печь, где плавятся металлы; очаг, где выпекается хлеб; фитиль, на котором живет огонек; факел, указывающий заблудшим путь во мраке ночном».
Иоанн говорит:
— Я нашел правду в пустыне, на бесприютных равнинах, где Моисей и Илия слыхали громом гремевшие заветы Яхве. Я возопил во весь голос, оглушенный молчанием пустыни, которая ныне ревущим самумом взывает о карах в моих речениях.
Иисус думает: «Однако сама по себе пустыня — всего только голос и безлюдное место, наказание Господне для тех, кто бросил свои поля. В пустыне не цвести ни акациям, ни миртам, здесь одни змеи и смертоносные скорпионы. Пустыня — недруг воде, а вода — самое светлое благословение Божье. В пустыне нет ни газелей, ни младенцев, ни любви. В пустыню я пойду не иначе как сражаться с Дьяволом, вступить с ним в рукопашную на его собственных землях, в его безлюдной обители.
Иоанн говорит:
— Воздержание от пищи, страдание и целомудрие приближают нас к Богу, укрепляют на борьбу с Дьяволом, а это — наша прямая обязанность. Если нам предназначено идти вослед за Илией, надо идти за ним, продираясь сквозь чертополох по суходолу, терпя голод, который бичом должен нас подстегивать.
Иисус думает: «Ты подкрепляешься варевом из акрид[11] и корневищ дрока. Я ценю твою жертвенность и преклоняюсь перед твоей твердой волей, но я не последую твоему примеру, ибо не хочу отличаться от людей, а хочу быть как они. Буду есть хлеб и пить вино и сяду за стол ближнего своего, если буду приглашен от чистого сердца. Истину тебе говорю, что, хотя наши привычки несхожи, недруги наши не будут смотреть на нас по-разному и отнюдь не умерят своей ненависти к нам, которую не скрывают. Тебя они считают бесноватым, ибо ты живешь среди скал и ходишь в одеждах из верблюжьей шерсти. Меня они назовут обжорой и пьяницей, ибо я не откажусь ни от хорошего блюда, ни от доброго вина. Фарисеев и книжников выводит из себя не то, какую пищу мы едим, а то, что мы — и ты и я — хотим утолить голод и жажду справедливости, которые нас точат».
Иоанн говорит:
— Наши самые заклятые враги — те, кто наживаются на верованиях и труде бедняков; священники, разбогатевшие под сенью храма; книжники, развращенные деньгами за ложное толкование Писаний; торговцы, готовые исповедовать иудейство, дабы вывозить засовы и древесину из Святого города; лицемеры, которые бродят по улицам, прикидываясь благочестивцами, хотя они всего лишь ходячие гробы, побеленные ханжеством и лживостью.
Иисус думает: «Ты прав».
Иоанн говорит:
— Друзья же наши — униженные и немощные, сироты и вдовы, страждущие и больные, те, кто громко взывают о помощи, и те, кто втихомолку оплакивают свои печали. Я многие месяцы жил с отшельниками в их хижинах на скалистых берегах Мертвого моря. Никто с таким рвением не предается размышлениям и молитвам, как они; никто, кроме них, не отвергает с подобным презрением блага земные; никто, кроме них, не изучает так самозабвенно Закон[12], предсказания пророков; только они одни равно делят между собой — собратьями по вере — пищу и одежду, ибо для них все сущее — это общая собственность всех сынов света. Но я покинул их, потому что в их пустошь не поднимался народ, а они не спускались к нему. Я нашел людей на берегах Иордана, и грешники толпами идут слушать мое пророчество и из рук моих получить очистительную воду.
Иисус думает: «Ты прав, но иногда мало быть правым. Рыбак не сидит в своей лодке у самого берега, а далеко уходит на ней в поисках глубоководья, где бывает самый богатый улов; старается так крепить паруса, чтобы выдержать любой шквал, и сражается за свою добычу с чайками, налетающими на сети. Так же и ловец отчаявшихся душ не станет, подобно эвкалипту, ждать появления ростков возле себя, а будет усердно искать нуждающихся, где бы они ни были: в селениях ли поденщиков у озера Генисаретского, в малых синагогах Капернаума и Магдалы, куда ходят молиться рыбаки; у столов ростовщиков и собирателей дани, где пастухи и землепашцы платят свои десятины; на холмах, где бегает овца, отбившаяся от стада; на базарах, где торговцы голубями делятся друг с другом своими бедами; на паперти, где ищут прибежища слепые и калеки; в диких ущельях, где безропотно страдают прокаженные. Надо идти к ним, чтобы сказать им доходчиво и просто, что Отец небесный не покарает их, а облегчит мученья, ибо несчастные и так уже настрадались на нашей земле от Дьявола, который сеет зло и горе. Надо сказать им всем о рождении царства радости и о конце горестей, застилающих душу мраком».
Иоанн говорит:
— Я требую от тех, кто хочет меня слушать и спастись, чтобы они неукоснительно следовали Закону, чтобы черпали вдохновение и опыт в речениях пророков, чтобы не упустили ни одного из заветов, содержащихся в Священном писании.
Иисус думает: «Я пришел не для того, чтобы пренебречь Законом, и не для того, чтобы хоть как-то опорочить Пророков[13]. Я пришел только для того, чтобы возвестить о Царстве Божьем и разъяснить его подлинное таинство. Истину говорю: никто не ставит новую заплату на старые одежды, ибо старое прежде порвется, новое испортит старое. Никто не наливает вино в старые мехи, ибо молодое вино их разорвет — и само выльется, и мехи испортит. И кроме того, говорю я тебе, что никто не сможет удержать слово Божие, ни заточить его как дорогую реликвию в башню древностей».
Иоанн говорит:
— Близко, совсем близко Царство Божие. В его врата войдут без различия роду и племени все праведники, а также те нечестивцы, которые искупили свои проступки раскаянием.
Иисус думает: «Царство Божие уже здесь, и все мы в его бурной реке духовного обновления. Ты говоришь, Царство Божие совсем близко. Ты верно говоришь, если считать «совсем близко» не во времени, а «совсем близко» — в пространстве. Оно и вправду так близко, что стоит протянуть руку, и мы до него дотронемся. Царство Божие — это ведь любовь, которая будет строить судьбу человеческую».
Один говорит, другой слушает, а ночь проходит. Огонек светильника уже погас, и лица обоих утратили очертания, но рассвет стал мало-помалу снова их вырисовывать. Дуновение влажного ветерка над скалами добирается и до них, уже слышится ликующий гомон птиц и далекий надрывный вой хищников. Через узкий пролом в грот входят три последователя Иоанна, вероятно его самые преданные ученики. Пророк, указывая на Иисуса, говорит им:
— Вот агнец божий, искупающий грехи мира. Вы этого не ведаете. Я тоже не ведал, но теперь увидел его и свидетельствую, что он — Сын Божий.
Один из учеников спрашивает Иоанна:
— Учитель, разве не ты посланец Всевышнего?
Иоанн отвечает:
— Никто не может себе ничего присваивать, если Бог того не велит. Я вам сказал, я не Мессия, но послан идти впереди того, кто сильнее меня. Тот, кто приходит сверху, становится превыше всех; кто внемлет его словам, подтверждает, что Бог говорит правду, ибо посланец Божий, исполненный Святого Духа, передает заветы Бога. Отец любит Сына своего и все передал в его руки; кто верит в Сына Божьего, тот обретает вечную жизнь, но кто отказывается верить в Сына, никогда не узнает, что есть жизнь.
12
Закон — заповеди Моисея, так называемое Пятикнижие Моисея, пять первых книг Ветхого завета.