Королевская этика немного отчетливей выражена в другой молитве из того же геласианского молитвенника, которая читается при благословении франкского короля в момент его восхождения на трон. Здесь к Богу возносится просьба благословить короля, как некогда Авраама, Исаака и Иакова, даровать в его царствование обильные урожаи и, что для нас важнее, сделать короля защитником родины, утешителем церквей, восстановителем монастырей.[302]
Другое благословение, super principes,призывается на князей и королей. Оно выражает просьбу, чтобы в судах царила справедливость.[303] Еще одна молитва о князьях, относящаяся в основном к королю (и его вооруженному народу), заканчивается пожеланием, чтобы «люди» короля были ему верны, proceres не поддавались алчности, служили истине и справедливости, дабы народ был победоносен и наслаждался миром.[304]
Итак, здесь уже упомянут троякий аспект королевской этики:
— защита родины и ее жителей (христиан) от внешних врагов, здесь — язычников;
— великодушие по отношению к монастырям, причем особенный упор делается на защиту церковного имущества;
— справедливость в судах.
Мотив защиты церковного имущества преобладает в формулах, известных под названием «протоколов Хинкмара» или «протоколов Западной Франкии». Так, в 869 г. во время коронации Карла Лысого в Меце короной Лотарингии архиепископ Хинкмар просит у Карла гарантировать мирянам и духовенству сохранение их личного состояния и нерушимость их привилегий, и король в ответ это обещает.[305] В то же время передача королю короны и скипетра сопровождается лишь очень краткими заявлениями, моральное содержание в которых незначительно, если вообще присутствует.[306]
В 877 г. на коронации Людовика II Заики такая гарантия была дана только епископам.[307] Зато можно отметить, что при передаче скипетра использовалась декларативная формула, содержащая несколько новых этических элементов. Скипетр описывается в ней как знак власти, которую королю следует осуществлять ради общего блага, ради защиты святой церкви, то есть христианского народа, доверенного ему Богом, и ради того, чтобы вести его верным путем и исправлять его заблуждения. Надо заметить, что эта формула родственна той, которую использовал Бонифаций в отношении sacerdotes.[308] В других статьях моральных элементов нет.
Через год, 7 сентября 878 г., Людовик II был второй раз коронован в Труа папой Иоанном VIII. Элементы морали тут еще более незначительны: священнослужитель довольствовался просьбой к Богу, чтобы на королевских судах царила справедливость, чтобы «люди» короля верно ему служили, чтобы proceres стремились к миру, милосердию, правосудию, бежали алчности и берегли истину.[309] Торжественное обещание короля, как мы видели, до сих пор касалось в первую очередь церковных привилегий, которые он обязывался сохранять. Этот текст расширили и уточнили для коронации Эда, графа Парижского в 888 г. в Компьене королевской короной. По просьбе епископа король обязуется хранить церковные привилегии, отстаивать закон и справедливость, беречь и даже приумножать церковное имущество, а также посвятить себя защите церкви, в соответствии со своей должностью (secundum ministerium теит), от depredatores (расхитителей) и oppressores (угнетателей).[310] Следует ли видеть в последних воиновзлодеев, жалобы на которых мы так часто будем встречать у церковных писателей? Или захватчиковязычников, прежде всего норманнов, опустошающих страну в это время? Во всяком случае отметим, что королевская функция защиты церквей конкретизируется и имеет тенденцию к постепенному сближению с программой, известной из других источников. Действительно, отголосок этой формулы слышен и в постановлении синода в Бове, собравшегося в апреле 845 г.[311]
До конца IX века королевская идеология, выраженная в коронационных ordines,остается очень слабо разработанной и связана в основном с материальными элементами. Защита церкви, единственная, о которой говорится достаточно внятно, представлена здесь в двух формах:
— защита, которую король обещает людям и имуществу церкви против ее внутренних и внешних врагов;
— сохранение и приумножение привилегий и иммунитетов, полученных ранее.
Другие моральные аспекты сводятся к расплывчатым декларациям о приверженности закону и справедливости. Коронационные ordines до 900 г. далеки от конкретной программы, предложенной Парижским собором в описании justitia regis.
II. Королевская этика в литургии X века
В X веке появились новые элементы.
В том, что касается Франции, данных у нас почти нет. Эту лакуну особо отмечает П. Э. Шрамм в своем исследовании о коронации французских королей.[312] Так, ordo Сен-Вааста в Аррасе, датируемый приблизительно 980 годом, составлен из формул, использовавшихся при англосаксонских и немецких церемониях коронации. Во Франции эти формулы начали применять лишь с 1108 года. Мало сведений у нас и о следующем периоде, до конца XII века. Как напоминает М. Давид, «период с 1108 по 1200 гг. — это большой пробел в наших документах, который, по нашему мнению, не удается компенсировать аллюзиями из жест».[313] За развитием этой этики нам позволят проследить ordines,использовавшиеся в Англии и Германии.
В Англии старейшие документы — это миссал Леофрика, датируемый приблизительно 960 годом, и несколько более поздний служебник Эгберта, немного дополненный по сравнению с первым. В них мы можем найти текст ordo E святого Дунстана, составленного между 960 и 973 годами.[314] Здесь элементы этики имеют несколько более развитый вид по сравнению с формулами предшествующих коронаций. Можно, например, отметить молитву о том, чтобы при данном короле царили справедливость и правосудие для всех, милосердие для бедных, мир для паломников, безопасность для королевства.[315] Однако не уточняется, что за это отвечает король. Речь идет о пожелании. Точно так же именно Бога священнослужитель просит быть для короля броней против врагов, даровать ему долгую жизнь и правосудность, сделать так, чтобы его «люди» были ему верны, чтобы proceres жили в мире и т. д. Встречается и короткая формула, уже упомянутая в Ангулемском молитвеннике, в которой к Богу обращаются с просьбой даровать «нашим государям» оружие справедливости, чтобы мир церкви никогда не омрачала гроза войн. Единственный действительно новый элемент — это помещенные после формул благословения три призыва, адресованные populus y,но фактически касающиеся обязанностей короля. Кратко эти tria precepta можно сформулировать так:
— пусть церковь и народ служат миру;
— пусть исчезнут все грабежи и беззакония;
— пусть при вынесении приговоров царят справедливость и милосердие.[316]
Обязанности церкви и народа, обязанности короля по обеспечению порядка и правосудия. Здесь еще ничто не напоминает будущей рыцарской этики.
Немного позже, 11 мая 973 г., для коронации Эдгара святым Дунстаном использовался другой ordo.На этот раз нравственные призывы в изобилии. Отметим, например, что tria precepta поставлены теперь в начало церемонии, а не в конец, после помазания и коронации короля. Такое новое их расположение, возможно, делает их неким подобием вступительного заявления.[317] Более того, теперь элементы этики связаны с вручением каждого из символов королевской власти. Передача кольца связана с обязательством хранить веру и истреблять ереси; передача пояса — повод напомнить о необходимости следовать заповедям Божьим и идти его путями; передача меча символизирует долг охраны церкви и борьбы с врагами; передача скипетра подчеркивает ту же обязанность. Передача Virga напоминает, что король должен возвращать на путь истинный заблудших, протягивать руку упавшим, смирять «надменных» и возвышать смиренных.[318] Все эти формулы сохранятся без серьезных дополнений и в других англосаксонских ordines.Например, они фигурируют в ordo Ратольда Корбийского или ordo G из Сен-Вааста в Аррасе, датируемом приблизительно 980 годом. Как известно, он с некоторыми модификациями был использован во Франции для коронации Людовика VI в 1108 г. А ведь все эти формулы — континентального происхождения и взяты из ритуалов коронации немецких королей или из германских служебников.
302
Regahs benedictio quando elevatur in regno Ibid, p 130 tnbue et, omnipotens Deus, ut sit fortissimus protector patriae et consolator ecclesiarum atque coenobiorum sanctorum < > atque ut sit fortissimus regum, tnumphator hostium ad oppnmendas rebelles et paganas nationes (сделай его, всемогущий Боже, сильнейшим защитником родины и утешителем церквей, а также святых монастырей < > и пусть он будет сильнейшим из королей, победителем врагов во имя подавления мятежных и языческих народов) Тот же текст будет повторен во многих королевских ordines, вплоть до ordo императорской коронации к 960 г
305
306
Единственный этический элемент
307
308
310
Текст приведен в издании Schramm P E
315
Benedictio super regem noviter electum /
316
— Ahud est, ut rapaatates et omnes iniquitates omnibus gradibut interdicat — Amen — Tertium est, ut in omnibus judicus aequitatem et nnsencordiam precipiat < > (Три призыва — Вопервых, пусть церковь Божья и весь христианский народ во все времена хранят истинный мир Аминь — Вовторых, пусть людям всех состояний будет запрещено вершить грабежи и несправедливость Аминь — Втретьих, пусть всем судьям повелят быть справедливыми и милосердными < >) Ibid, p 105
317
318
Accipe virgam virtuhs atque equitahs, qua mtellegas mulcere рюч et ten ere reprobos, errantes viam docere, lapsisque manum pomgere, disperdasque superbos et releves humiles < > (Прими жезл доблести и справедливости, с помощью коего ты сможешь оказывать милость достойным и устрашать нечестивых, укажешь путь заблудшим, смиришь надменных и возвысишь смиренных < >) Ibid, p 237