Остается трудный, уходящий далеко в историю рабочего движения вопрос: следует ли понимать социализм как национально-общественный проект или же как проект в самой своей основе интернационалистический. Дать ответ на этот вопрос намного труднее, чем может показаться в современной ситуации усиливающегося размывания границ национальных государств. С одной стороны, сегодня почти все, во всяком случае, больше фактов, чем в XIX веке, когда социалистическое движение только начиналось, говорит в пользу того, чтобы с самого начала понимать образ социализма как такой социально-политический проект, который может найти применение только поверх национально-государственных границ, ибо нормативное регулирование различных сфер социальной деятельности в наше время оказалось, похоже, в столь значительной мере неподвластным «суверенному» контролю отдельных государств, что едва ли теперь может считаться перспективным стремление по-прежнему считать все намечаемые социализмом в этих сферах улучшения осуществимыми только в пределах одной-единственной страны — вспомните только о капиталистической системе хозяйства, которая давно уже стала слишком тесно внутренне связанной и оперативно сплетенной в международном масштабе, чтобы национально-государственные акторы еще могли обладать в отношении к ней достаточной контролирующей властью. Таким образом, социалистическое учение должно было бы, так сказать, перемещаться вместе с тенденцией к нарастанию взаимозависимости государств, располагая инициируемые им эксперименты для выяснения возможностей расширения социальных свобод на таком уровне, который уже более не принимает во внимание государственные границы, а поскольку инициативы для такого экспериментального выяснения, как мы только что видели, всякий раз должны так или иначе исходить от демократической общественности, эта последняя также нуждалась бы в короткие сроки в максимально далеко идущей транснационализации, чтобы суметь дать должный отпор оперирующим в международном масштабе силам своих противников. Но все это не только легче сказать в теории, чем осуществить затем также на практике в действительности165 — это, кроме того, не вполне соответствует социальной реальности, в которой содержится больше неодновременностей, чем это может выразить понятие «всемирного общества»166.
Трудности начинаются там, где нам приходится выяснить для себя, что дифференцированные нами ранее сферы деятельности в весьма неодинаковой степени охвачены тенденцией к глобальному регулированию, уже не привязанному более к уровню национального государства. Так, хотя система хозяйства представляет собою сегодня такую сферу, контроль и регулирование в которой осуществляются в значительной степени на уровне «мирового общества», однако это совсем не относится к сфере семьи, дружбы и интимных отношений, внутреннее строение которой еще определяется в значительной степени нормативными и политико-юридическими данностями той или иной страны или включающего несколько стран культурного круга. В то время как в Европе брак между гомосексуалами начинает становиться легитимным и законодательно дозволенным, в других регионах мира в силу по-прежнему господствующих там традиций это совершенно немыслимо. Вторая трудность заключается в том, что функционально дифференцированные структуры общества, которые обновленный социализм в отличие от своих предшественников сознательно принимает во внимание, в немалой степени требуют себе гарантии в форме конституций и основных прав, чтобы они смогли предоставить своим членам возможность непринужденной смены различных ролей, однако, до тех пор пока такие установления конституционного права создаются и гарантируются отдельными, по-прежнему суверенными в этом отношении правовыми государствами, будет, конечно, нецелесообразно совершенно отказаться от вменения процессов социальной дифференциации национальным государствам167, поэтому выдвинутое Ульрихом Беком требование «методологически» мыслить отныне в социальной теории только в космополитических категориях168 было чересчур поспешно, ведь при этом оставляли без внимания то, в сколь значительной мере обширные зоны нашей социальной реальности все еще определяются сводами правил, действующими только на национальном уровне. Наконец, третья трудность, с которой сталкивается здесь попытка обновления социализма, вытекает из того обстоятельства, что между фактом нарастающей интернационализации и общественным сознанием этого факта есть некий временной зазор; даже если нормативные правила отдельных сфер деятельности определяются сегодня все в большей мере на транснациональном уровне, значительная часть населения все же по-прежнему приписывает «своим» собственным национально-государственным органам способность издавать и изменять такого рода правила согласно демократическим стандартам. Конечно, мы неверно истолковали бы это отставание общественного мнения, если бы пожелали трактовать его только лишь как следствие недостаточного чувства реальности или, тем более, многократно упоминавшейся в литературе идолатрии повседневного сознания; скорее, в нем следует предполагать некое выражение практико-политической потребности приписывать влиятельные процессы в своем окружении наглядно зримым для всех инстанциям, которые можно затем привлечь к ответственности или же призвать к деятельному вмешательству. Каково бы, однако, ни было адекватное истолкование этой неодновременности, то есть зазора между фактическим процессом развития и тем, как этот процесс принимается к сведению в общественности, для задач обновленного социализма эта неодновременность, во всяком случае, представляет собою некий труднопреодолимый барьер, ведь, с одной стороны, нельзя просто перескакивать через «отстающее» сознание граждан, потому что нам нужно привлечь их сердца и интересы на сторону нашего нормативного проекта, с другой же стороны, нельзя без церемоний подвергать сомнению фактический объем утраты государственного суверенитета только для того, чтобы возможно быстрее добиться согласия общественности. В первом случае нам грозит опасность авангардизма или элитизма, во втором — опасность популизма.
165
О трудностях см.: Kate Nash (Hg.),
166
На эту тему весьма заслуживают прочтения: Forschungsgruppe Weltgesellschaft, “Weltgesellschaft: Identifizierung eines ‘Phantoms’”, in:
167
Tyrell, “Anfragen an die Theorie der gesellschaftlichen Differenzierung”, a. a. O., S. 187.
168
Ulrich Beck /E dgar Grande, “Jenseits des methodologischen Nationalismus: Außereuropäische und europäische Variationen der Zweiten Moderne”, in