В заключение хочется выразить надежду, что чтение «Дневника Идзуми Сикибу» и ее стихов поможет читателям ощутить живое присутствие этой удивительной женщины, жившей около тысячи лет назад.
Т. Соколова-Делюсина
***
Дымки весенней
Нет как нет, но в горах повсюду
Звенят ручейки,
Из-под камней вырываясь
И снова прячась в камнях.
В день Мыши…[1]
Потянув за собой
Других — сегодня день Мыши, —
Спешу на луга,
Росточки сосны тяну, растяну
Свою жизнь, свой срок в этом мире.
Воспевая первую зелень…[2]
В весенних лугах
Снег лежит, и, кажется, больше
Нет ничего…
Но, вон же, взгляни, там и сям
Пробивается первая зелень!
Уезжала куда-то, оставляя сливу перед домом в полном цвету…
Если вам все равно
Опадать, опадайте немедля,
Сливы цветы,
Чтобы мне потом не терзаться,
Размышляя о вашей судьбе.
***
Слив аромат —
И вдруг встрепенется сердце.
Весенняя ночь
Непроглядной своею тьмою
Умеет нас истомить…[3]
***
О, если бы сливы
Весной в моем лишь саду
Раскрыли цветы,
Вдруг и ты бы пришел взглянуть,
Ты, забывший ко мне дорогу?..
В ожидании цветов вишни…
У меня на глазах
Упали цветы последние
С веток сливы,
А вишня медлит и медлит,
Ожиданьем сердце томя.
О том, какой тревогой полнится сердце во время цветения вишен…
Ни минуты затишья
В сердце, объятом тревогой
За участь цветов,
Хотя откуда там взяться
Прихотливому ветру…
***
Только цветы
Мысли мои занимают.
Верно, уже
Люди судачат — мол, ветер
Весной у нее в голове.
Увидев, как прекрасны цветы, сложила…
Право, чудно,
Как жизнь дорога вдруг станет
В весенние дни.
Цветочными путами крепко
Мы привязаны к миру.
Минамото Митинари[4] уехал любоваться цветами в Уринъин[5] и прислал мне оттуда ветку вишни с такими словами…
Больше нет никого,
Кому показать желал бы
Цветущие вишни,
Потому-то только одну
Ветку я и сорвал.
Получив его послание, я ответила…
Пропала вотще
Красота этой ветки цветущей,
Надеюсь, что ты
Не станешь бросать на ветер
Хотя б остальные цветы…
Уехала далеко от столицы, а возвращаясь, заметила в горах цветущую вишню и сложила…
Была б у меня
Хоть одна цветущая ветка
Горной вишни,
Показала б ее в столице,
Если спросит кто — «какова?»
Когда в саду кружились лепестки вишни…
О, если бы ветер
Хотя б лепестки оставил
В моем саду!
Всю бы весну любовалась
Их нежным покровом.
* * *
Вишня растет
У дома, куда ты дорогу
Давно позабыл,
И теперь мне одной приходится
Воспевать красоту цветов.
* * *
Вотще расцвела
Вишня в саду у дома.
Кто увидит ее?
Только если кто-нибудь вдруг
Хозяйку решит навестить…
* * *
Для кого я теперь
Срывать стану с дерева ветку,
Кому покажу?
Не говори — и слушать не стану, —
Что вишни уже расцвели[6].
В светлую лунную ночь отправила одному человеку, привязав к ветке вишни…
Не в силах понять,
Отличить одно от другого:
В эту вешнюю ночь
Луна озаряет землю
Нежным сияньем цветов.
Сложила об азалиях…
Горной азалии
Ветку сорвав, замираю:
Как похожи цветы
На алое платье, в котором
Любимый ко мне приходил.
Сложила в первый день четвертой луны…
Пора это платье,
Лепестками цветов окрашенное[7],
На другое сменить,
Сегодня с утра стану ждать,
Когда с гор прилетит кукушка.
* * *
Под сенью цветов
Вчерашний день провела я,
Но он миновал,
И сегодня вздыхаю, печалясь
О покинувшей нас весне…
Воспевая кукушку…
Не скажу, что ждала
Ее с нетерпеньем особым,
Просто тот, кто в тоске
Коротает бессонные ночи,
Первым слышит голос кукушки.
* * *
Кто прежде других
Услышит голос кукушки
В своем саду?
Ведь лето приходит к нам,
Не разбирая дорог.
Увидев гвоздику в полном цвету…
Чем дольше смотрю,
Тем яснее становится:
Нашему миру
Цветы китайской гвоздики
Не могут принадлежать.
вернуться
1 День Мыши (нэ-но хи) — в первый день Мыши первого месяца по лунному календарю принято было выезжать в окрестные луга и выкапывать из земли ростки сосен (для того чтобы потом посадить их в своем саду, более поздней трансформацией этого обычая является обычай выставлять на Новый год у входа в дом ветки сосен, так называемые кадомацу). Сосны символизируют долголетие.
вернуться
2 Первая зелень — имеются в виду первые семь весенних трав (сэри — омежник, надзуна — пастушья сумка, гогё — сушеница, хакобэра — мокричник, хотокэнодза — яснотка, судзуна — репа, судзусиро — редька «дайкон»), их положено было собирать на седьмой день первого месяца и класть в кашу семи трав («нанакуса-гаю»), которую ели в тот же седьмой день. Считалось, что эта каша предохраняет от болезней и удлиняет срок жизни.
вернуться
3 «Умеет нас истомить…» — это стихотворение основано на стихотворении Осикоти Мицунэ из антологии «Кокинвакасю», 41: «Ах, весенняя ночь,// Быть темной напрасно ты тщишься. // Сливу в цвету// Нежных красок лишаешь,// Но можно ли скрыть аромат?»
вернуться
4 Минамото Митинари (?—1019) — один из ведущих поэтов конца X — начала XI веков.
вернуться
5 Уринъин — храм секты Тэндай, расположенный к северу от столицы. Был чрезвычайно популярен в эпоху Хэйан.
вернуться
6 «Для кого я теперь…» — это стихотворение входит в цикл пятистиший, написанных на смерть принца Ацумити.
вернуться
7 «Платье, лепестками цветов окрашенное…» — ср. со стихотворением Ки-но Аритомо из антологии «Кокинвакасю», 66: «Платье окрашу// В тона такие же нежные,// Как вишни цветы, // Когда лепестки опадут, // Оно памятью станет о них».
Первый день четвертой луны был днем Смены одежд (коромогаэ), в этот день принято было менять убранство покоев и надевать летнее платье.