Таргариены предпочитают браки внутри семьи, чтобы как можно меньше разбавлять свою знаменитую «драконью кровь». И разве можно их в чем-то обвинить? (И остаться при этом в живых?) Как минимум в части случаев это дает отпрыскам рода сверхспособности: способность выдерживать жар огня, общаться с огнедышащими рептилиями и прекрасные серебряные волосы с золотым отливом, словно из рекламы шампуня. В случае Дени жаловаться, похоже, не на что, но как складывались дела в нашем мире, когда королевские семьи шли по пути Таргариенов? Работает ли это в мире Грегора Менделя (отца генетики) так же хорошо, как и в мире Григора Клигана?
Проблема кровосмешения (если не считать путаницы при вручении подарков на Новый год) в том, что оно дает возможность рецессивным генам выйти, так сказать, на свет. Все мы наследуем два комплекта генов, по одному от каждого из родителей. Мы можем жить с огромным количеством потенциально опасных рецессивных генов, полученных как от мамы, так и от папы, без каких-либо последствий, пока в паре с ними идет доминантный вариант, полученный от другого родителя. Болезни с аутосомно-рецессивным типом наследования, такие как серповидноклеточная анемия[4] и муковисцидоз[5], поражают человека,
если от обоих родителей он получил одинаковый рецессивный ген. А шанс на то, что у обоих родителей будет одинаковый рецессивный ген, возрастает, если они родственники.
Вероятно, наиболее подробно описанным случаем кровосмешения в европейском королевском роде является история, случившаяся в XVII веке. Король Испании Карл II, также известный как Карл Околдованный, стал результатом многолетней приверженности рода Габсбургов внутрисемейным бракам, целью которой было сохранение всех принадлежащих семье владений. Результатом этой политики семейной жадности в течение 200 лет девять из одиннадцати браков династии были заключены между кровными родственниками. Мать Карла приходилась его отцу не только женой, но и племянницей, а его бабушка была одновременно его тетей. К моменту рождения Карла в 1661 году браков за пределами семьи в королевском роду не заключалось уже более 100 лет. Он постоянно болел, с трудом говорил и преждевременно состарился. Не обладая знаниями о генетике, врачи дома Габсбургов не могли понять причину многочисленных проблем со здоровьем Карла.
Тогда за дело взялась испанская инквизиция. Был вызван экзорцист, который обратился лично к Сатане с вопросом: был ли король заколдован? Думаю, вас не удивит, что ответ Сатаны оказался утвердительным. Вину возложили на зелье, состоящее из сжиженного мозга убийцы и горячего шоколада. Отвары и обряды, прописанные Карлу, лишь ухудшили его здоровье. Умер Карл в возрасте 38 лет, не оставив наследников. Обычно тела королей не вскрывали, но, поскольку мнение о проклятии, наложенном на Карла, было так широко распространено, интерес к обстоятельствам его смерти также оказался велик. Запись вскрытия покойного короля — чтение не из приятных:
«очень маленькое сердце, размером с горошину… кишечник гнилостный и гангренозный… яичко одно и черное, как уголь… голова полна воды».
Смерть Карла, последнего испанского короля из династии Габсбургов, привела к конфликту между европейскими династиями, вылившемуся в Войну за испанское наследство (1701–1714). Тысячи жизней были потеряны, пока соперничающие семьи дрались за контроль над огромной империей Габсбургов.
Но кровосмешение — это не только тяжелые болезни и «странный привкус у этого шоколада». По некоторым данным, со временем кровосмешение способно очистить популяцию от вредных рецессивных генов. Эти «плохие» гены с куда большей вероятностью проявят себя, соответственно, возрастает и шанс, что их носители вымрут. Таким образом, хотя результат длительного кровосмешения может быть губителен для индивида, он часто полезен для популяции в целом. После резкого сокращения популяции несколько тысяч лет назад сегодня все гепарды друг другу родственники, при этом у них крайне мало генетически наследуемых заболеваний. Однако недостаток генетического разнообразия в популяции может означать и то, что все ее члены могут подхватить одну и ту же болезнь и умереть от нее. Отдельные особи будут недостаточно различны, чтобы иметь шанс по-разному реагировать на болезнь и выжить.
Возможно, Роберту Баратеону было бы легче справиться с Таргариенами во время войны узурпатора, не ища поддержки у Нэда Старка и Тайвина Ланнистера, а заразив королевский род особенно противным гриппом? Я представила эту теорию на суд главному специалисту по генетике из Абердинского университета, доктору Джонатану Петтитту, который отнесся к ней вежливо, но скептически. (Не только в части Таргариенов, но и в части реализуемости этой теории на практике в целом.) Доктор Петтитт указывает, что сложно определить, увеличивает ли отсутствие генетического разнообразия риск вымирания, поскольку подобные популяции в целом небольшие, а маленький размер популяции сам по себе повышает риск вымирания. Если вас мало, простая неудача может привести к вашему вымиранию, несмотря на генетическое разнообразие. Если Дейенерис — единственный выживший член дома Таргариенов, надо ли нам переживать за нее? Помните сцену в шестом сезоне «Игры престолов», в которой
4
Серповидноклеточная анемия — наследственная болезнь крови, связанная с нарушением строения белка гемоглобина, при котором он принимает серпообразную форму. У больных с данным заболеванием укорочен срок жизни, часто наблюдается кислородная недостаточность.
5
Муковисцидоз — системное наследственное заболевание, характеризующееся поражением желез внешней секреции и тяжелыми нарушениями функций органов дыхания.