— Ну, вот и договорились! — Игнатенко закрыл блокнот и встал. — Завтра я тебя буду ждать на судне. Утром буду ждать. Если придешь днем, обратишься к боцману. Я его предупрежу. Впрочем, можно и не завтра. Хочешь сегодня? Конечно, сегодня. Вот сейчас вместе пойдем.
— Нет, нет… Уж лучше завтра. Не хочу я так… вдруг. До свидания, капитан.
— До свидания. Так мы тебя ждем.
Они расстались. Слава медленно побрел в глубину сквера. Ему хотелось побыть одному, обо всем подумать.
Завтра… завтра он может уже стать моряком. Правда, работать придется много и, главное, очень райо вставать в всегда в одно время. Даже дома Слава не любил райо вставать… А вахта! Ведь ее придется ночью стоять. Но главная загвоздка — боцман. Боцман с большим толстым носом, мясистыми щеками и глазами злыми, подозрительными. Когда он злится, щеки краснеют и белки глаз тоже… Славе он совсем не понравился. Однажды надо было раздобыть нагрудник. На судно удалось проскользнуть никем не замеченным. Но на шлюпочной палубе стоял боцман. Слава его сначала не заметил. Удирать было поздно потому, что из коридора вышел механик и стоял у самого трапа, вытирая обрывком сетки лицо. Слава хотел нырнуть за шлюпку, боцман не должен был бы его заметить, потому что стоял вполоборота. Когда опасность, казалось, миновала, вдруг раздался его зычный голос.
— Проваливай, паршивец! Вот я тебе!..
Слава поспешил убраться. Еще долго слышался грубый голос боцмана, отчитывающего вахтенного матроса. Нет, нельзя сказать, чтобы посещение «Труженика моря» вызывало приятные воспоминания. Когда капитан предложил сегодня идти на судно, Слава как-то забыл об этом посещении и только при упоминании о боцмане вспомнил про свое знакомство с ним…
Убедившись, что Игнатенко уже скрылся из виду, Слава вышел из-под тейп деревьев и направился в порт. У себя в холодильнике он еще подумает о предложении капитана.
Не торопясь, шел Слава по улице Свердлова. Она заканчивалась обрывом в порт. И отсюда был виден топовый огонь[16] на мачте «Второй пятилетки», — казалось, что он движется где-то в конце улицы.
Прохожих в это позднее время было мало, и грохот трамвая особенно гулко отдавался в ночной тишине. Трамвай шел быстро, ярко освещенный и почти пустой.
Думая о своем, Слава проводил его рассеянным взглядом и вдруг даже вздрогнул от неожиданности… Да, да, на передней площадке прицепного вагона стоял он! Тот хозяин из Новороссийска, который выдал его мать, тот, которого он поклялся разыскать даже на дне моря. Это был он! Он и никто другой!
— Остановите! Подождите! — крикнул Слава, устремляясь за трамваем. Но голос его был хриплым. Так кричишь во сне, чувствуя, что никто не услышит этого крика.
Слава бежал за трамваем. Он еще не знал, что сделает, если ему удастся настичь того человека. Он только думал о том, чтобы скорее догнать трамвай. А трамвай шел полным ходом, стуча на стыках рельс.
Ничего… скоро остановка… и тогда!
Но трамвай остановился только на несколько секунд. Пассажиров не было, и он понесся дальше. Если б попутная машина, прицепиться к ней…
À улица была по-прежнему пустынна, и трамвай уходил все дальше и дальше.
Вот он свернул за угол н скрылся из глаз. Пока задыхающийся Слава добежал до конечной остановки, прошло минут пять. Отсюда трамвай уходил в депо — совсем пустой. Вокруг тоже никого не было. Слава бросился в одну сторону, потом в другую.
Его враг исчез…
Глава четырнадцатая
Иван Тимофеевич, попив чаю, закурил у окна. Вероника Александровна с решительным видом села напротив него.
— Идите, дети, погуляйте, — проговорила она, обернувшись к Мише. — Только не на пляж!
Вероника Александровна не совсем точно выразила свою мысль: «не на пляж» — значит, не купаться. Она никак не представляла себе, что ее внук может купаться в порту, где так глубоко…
Ребята сразу же побежали к лесенке, к той самой лесенке, у которой Миша должен был поверить, что «все люди от рождения умеют плавать».
Вероника Александровна некоторое время молча смотрела поверх седого ежика Ивана Тимофеевича на белую стену. Потом очень тихо и очень спокойно сказала:
— Да…
Она, по-видимому, отвечала своим мыслям и уже после этого повела разговор: Оле не место в порту. Девочкой уже давно пора заняться по-настоящему.
— Пока был жив ее отец, я ничего не могла поделать. Он находил, что сумеет здесь, среди грузчиков, воспитать свою дочь. Кстати, результаты налицо, — вставила, как бы между прочим, Вероника Александровна. Но Иван Тимофеевич точно не заметил этого и невозмутимо продолжал покуривать свою короткую трубочку.
16
Топовые oгни— сигнальные огни белого цвета, которые обязаны нести в плавании от захода до восхода солнца морские суда с механическими двигателями для указания направления своего движения. Топовые огни обычно помещаются на мачтах.