Мастеровой хотелось сделать шаг, ее просто распирало от всевозможных предчувствий. Но, сдержавшись, девушка осталась на месте, взамен начав вертеть колесико изменения ширины захвата рабочей части мультиинструмента, чувствуя пальцами вибрацию моторчика.
— Это вправду необходимо? — приподнял бровь Аркас.
Трибутэ бросила на инквизитора мрачный взгляд, но опомнилась, почувствовав себя глупо из-за его слов.
Нечто появилось в дверном проеме. В антэ вышла фигура, опиравшаяся на шесть многосуставчатых ног, шумно цокающих по металлическому полу. Тело было длинным и сгорбленным, большая часть его скрывалась под многослойной рясой бежевого цвета, только в некоторых местах можно было вблизи различить участки сегментированного металла и пучки висящих трубок. Четыре гибкие руки, каждая в своем широком рукаве, подергивались и раскачивались в такт движению старшего техножреца.
Гелса заглянула в тень, созданную капюшоном магоса, и обомлела. На нее смотрело лицо, почти не затронутое бионическими улучшениями, — женское лицо с изящными чертами, обрамленное завитками проводов. Фин Джайнт привыкла к инсектоидным маскам Механикус и не сразу приспособилась к зрелищу неизмененной человеческой плоти посреди переплетения сложнейшей механики.
Карие глаза безучастно оглядели собравшихся. Из складок рясы выдвинулся щупальцеобразный манипулятор, оснащенный блоком линз-сканеров. Веер стробоскопически мигающих красных лучей скользнул по лицу трибутэ, затем по лицу Аркаса. Выполнив процедуру, линзы сканера мигнули и погасли, манипулятор снова исчез.
К плечу магоса подлетел сервочереп и завис в воздухе.
<Значения не имеют.> прошипел череп, когда магос приготовилась уходить. <Будет призвана гиперезия.>
— Постойте! — крикнула мастеровая, сделала шаг вперед и застыла на месте, услышав за спиной пугающе звериный рык Дельты 6-Ужас. Магос остановилась, но не повернулась. К девушке подлетел сервочереп и завис, почти касаясь лица. Не в силах вынести взгляд пустых глазниц, трибутэ резко преклонила колено, вперив взгляд в пол.
<Назвать свой запрос>
— Святое благословение, магос. Благословите верную слугу Бога-Машины!
Магос повернулась, клацая ногами по полу. Ее лицо, по сути, такая же маска, как искусственные лица большинства техножрецов, ничего не выражало, когда голова на телескопической шее приблизилась к ремонтнице. В расширенных зрачках та увидела свое отражение: нервно жмущие мультиинструмент руки, глаза, расширенные от мольбы.
<Просьба принята.>
Рукой-клешней магос велела Гелсе приблизиться. Ремонтница не могла не заметить сходства конечностей магоса со своими, будто это была разновидность ее экзоскелета, только очищенная от ненужной плоти внутри. Сейчас она стояла почти вплотную к магосу, неотрывно глядя в ее бесстрастное лицо. Из ладони механической руки выдвинулись гибкие субпальцы, разгибавшиеся и сгибавшиеся по мере высвобождения. На кончиках вторичных пальцев выступили капельки масла. Магос наклонилась и возложила червеобразные пальцы на бритую голову мастеровой. Прикосновение оказалось холодным, но успокаивающим.
Трибутэ вздохнула, чувствуя, как со струйками масла, потекшими по лицу и шее, пришло облегчение. Вблизи запах благовоний магоса почти сбивал с ног. Защипало в глазах, стало трудно дышать. Аромат был одновременно приятным и отталкивающим. Пальцы-щупальца коснулись шестерни на лбу, и девушка почувствовала дрожь подключения. По мозгу пронеслись мыслепакеты, оставив в разуме горящее сообщение.
{Воля Бога-Машины движется в тебе. Ты есть Сосуд, Омниссия есть Искра. Свидетельствуй об истинной Вере и оставайся Чистой даже в Нечистоте плоти.}[27]
За словами было явлено видение: бесконечные шестерни, вечно сцепленные друг с другом и своим ходом движущие Галактику, — одни шестерни вращались быстро, другие медленно, но все приводила в движение единая цель. Звезды были космическими топками, питающими вселенский двигатель. Орбиты планет являлись невообразимо сложными системами уравнений и графиков, развернутых по всем осям времени и пространства. А сама Гелса фин Джайнт осталась бесконечно малой искоркой жизни посреди бесконечности мироздания, но, даже несмотря на все это, она по-прежнему жила и чувствовала себя важной частью целого.
Пальцы-антенны разорвали контакт и резко втянулись в ладонь магоса. От неожиданности трибутэ почти упала, дрожа всем телом. Слуга Омниссии двинулась прочь, втянув конечности под рясу. Образ Перводвигателя начал тускнеть в разуме ремонтницы, она отчаянно пыталась удержать его в памяти, чтобы сохранить хоть частицу вечного величия. Но чем исступленнее старалась и фокусировалась на частностях, тем больше она забывала все остальное, пока смутное ощущение бесконечного движения не осталось единственным в памяти.
27
Представления о Сосуде и Искре (или, иначе, Свете) восходят к древнееврейской каббалистической традиции поиска первопричин отпадения человека от своего Творца через предание о разбиении Сосудов, в которых был заключен Божественный Свет. В ином, некаббалистическом виде, сходные идеи были высказаны еврейским мудрецом и поэтом Йегудой га-Леви в его трактате «Сефер га-Кузари» («Книга ответа и доказательства по поводу унижаемой веры» или, традиционно, «Книга хазара», «Хазарская книга»). Идея о Чистоте и Нечистоте как вселенских принципах коренится в зороастрийскик и макихейских представлениях об изначальном дуализме всего сущего, о том, что весь зримый мир появился как результат борьбы двух Первоначал и закончится с победой одного Первоначала над другим. Эти воззрения были развиты богомилами в куда более пессимистическом виде — весь материальный мир абсолютно греховен, ибо является творением падшего архангела Сатанаила, который решил возвеличить себя и сделаться равным Творцу (и, таким образом, богомильский Сатанаил совершил грех более страшный, чем христианский Люцифер-Денница, отказавшийся служить человеку).