Другими словами, исходя из описания, которое дает г. дю Шайла, эта рукопись однозначно была той самой, какую видели княгиня Радзивилл и г-жа Херблат в Париже во время его составления.
Трудно представить, чтобы незнакомые между собой люди, живущие в разных полушариях (одни – в Америке, другие – во Франции), могли бы дать более схожее во внешних подробностях описание рукописи, которую одни видели 12, а другие – 17 лет назад. Таким образом, очевидно, что «Воспоминания» г. дю Шайла примиряют все показания о «Протоколах».
Так, по крайней мере, считали евреи, торжествовавшие тогда победу или делавшие вид, что они празднуют победу.
В следующем номере «Еврейской трибуны»[245] вышла заглавная статья, подписанная С. Л. Поляковым, без сомнения, евреем или, по крайней мере, преданным еврейским интересам христианином, под названием «Свет пролит. О “Воспоминаниях” г. А. дю Шайла».
В этой статье г. С. Л. Поляков писал: «“Воспоминания” г. дю Шайла о Нилусе, опубликованные в N° 72 “Еврейской трибуны”, примечательны во всех отношениях.
Во-первых, в них ощущается редкая искренность и простота; весь их тон гармоничен со всем, что мы знаем об их авторе. В Оптину <пустынь> его привели мировоззренческие взгляды и религиозные стремления. Лишь этого обстоятельства было бы достаточно для читателя, чтобы стать осторожнее, но по мере чтения рассказа г. дю Шайла доверие к нему растет... Ценность сведений, которые дает г. дю Шайла, заключается в следующем:
1. Нилус и его подруга г-жа К. ... сами подтверждают, что получили “Протоколы” от Рачковского; он передал рукопись г-же К. .
2. Доказано, что тетрадь желтоватой бумаги с большим чернильным голубым пятном на первой странице, которую видели княгиня Радзивилл и г-жа Херблат в Париже, – не миф, но реальность. Подтвердилось, что в этой тетради был текст “Протоколов”, написанных по-французски несколькими людьми, а также что Нилус считал ее оригиналом, выкраденным у “масонов” в Париже. В глазах Нилуса данная тетрадь являлась неопровержимым доказательством существования еврейского заговора. Именно эту тетрадь передал Рачковский Нилусу с помощью г-жи К. ...
3. Все это приводит нас к Головинскому, роль которого была разъяснена княгиней Радзивилл, чьи слова были подтверждены г-жой Херблат. По приказу Рачковского Головинский составлял “Протоколы” в Национальной библиотеке, которые, по его мнению, должны были однажды “перевернуть мир”; закончив свой “великолепный” труд, Головинский с гордостью показывал в салоне княгини Радзивилл свою рукопись – тетрадь желтоватой бумаги с голубым чернильным пятном на первой странице. Очевидно, что Головинский писал по-французски хуже, чем Босуе; г. дю Шайла действительно рассказывает, что от французского текста “Протоколов” у него, настоящего француза, сложилось впечатление, будто их написал иностранец, так как в тексте было слишком много нефранцузских оборотов.
С этого момента прекрасно известен дальнейший путь тетради с голубым чернильным пятном; Головинский, Рачковский, г-жа К., Нилус – все звенья на месте.
Рассказ княгини Радзивилл получил неожиданное подтверждение со стороны очевидца и собеседника Нилуса. Как мы всегда и говорили a priori, “Протоколы” созданы сотрудниками охранки – фальсификаторами, погромщиками, карьеристами и помешанными...».
Так в мажорном тоне писал о «Воспоминаниях» г. дю Шайла г. С. Л. Поляков в статье «Свет пролит». И эта, искренняя или деланная, радость евреев, безусловно, понятна.
Но... более глубокий анализ порождает вопрос, который г. Поляков полностью обходит, исследуя сведения, предоставленные г. дю Шайла.
Вот этот вопрос. Если, как утверждает г. дю Шайла, «С. А. Нилус явился в 1901-1902 гг. в Царское Село, уже имея в руках “Протоколы”», тогда что за рукопись «Протоколов» составляли в Париже в 1904-1905 гг. агенты Рачковского и видели в то же время княгиня Радзивилл и г-жа Херблат, ту самую рукопись, которая, как описывает г. дю Шайла, имела на первой странице большое голубое чернильное пятно, также была написана на желтоватой бумаге, также по-французски и разными почерками?
Это самый важный вопрос, который г. Поляков, без сомнения, не мог не заметить, но который он обошел полным молчанием.
Конечно, возможно, хотя и с трудом, что обе – и княгиня Радзивилл, и г-жа Херблат, – не сосредоточившись на этом вопросе заранее, совершили одну и ту же ошибку, объявив в интервью “American Hebrew”, что они были в Париже в 1904-1905 гг., в то время как на самом деле они там были в 1900-1901 гг., и именно тогда они рассматривали произведение Головинского, Рачковского и Мануйлова-Манусевича и рукопись сфабрикованных «Протоколов» на желтоватой бумаге с огромным голубым чернильным пятном на первой странице. Но в 1900-1901 гг. как раз происходила Трансваальская война и княгиня Радзивилл была в Южной Африке с Сесилем Родсом, после чего сидела в тюрьме за подделку чека. Таким образом, полностью отпадает даже само предположение, что имела место невольная ошибка в 5 лет, допущенная княгиней Радзивилл и г-жой Херблат.