В экипажах находилось мало команд, и они лишь несли караулы по охране порта и обслуживали свои же казармы.
Таким образом, служба отнимала мало времени, и в остальное мы, морские офицеры, были предоставлены самим себе.
Еще до моего приезда также по своим экипажам (их было в порту всего шесть) явились еще три мичмана моего выпуска – В.В. Витгефт[50] (георгиевский кавалер, герой Порт‑Артура), А. Бартенев[51] и Б.Д. Коссаковский[52] (мой соплаватель по «Иртышу»), и мы поселились на одной квартире, в офицерском флигеле, предназначенном для холостых офицеров.
В порту был отведен целый район для офицерских флигелей, дома командира порта и прекрасного Морского собрания, и там же находился морской собор. Все было рассчитано на большое число офицеров и задумано на широкую ногу. Но теперь большинство флигелей пустовало.
Квартиры для холостых офицеров были не меблированы, и поэтому нам пришлось свою квартиру как‑то обставлять. Впрочем, это было делом несложным: достали железные кровати (матросские) с соломенными тюфяками из экипажей; кое‑какую мебель, напрокат, из города; купили чашки, стаканы и тарелки. Этим все и ограничилось, так как мы знали, что не долго просидим на берегу. Назначили нам и вестового, который убирал квартиру, поил по утрам чаем и, если мы не хотели идти есть в собрание, приносил оттуда еду.
Утром мы обычно ходили по своим экипажам (что, впрочем, не было обязательным, если нас не требовали по наряду) и около полудня завтракали вместе в собрании или дома. Далее мы могли располагать своим временем, как хотели, и так как мы были «при деньгах» благодаря тому, что нам сразу выдали жалованье за период плена, то найти себе занятие было не так трудно. Да и четыре мичмана, живущие вместе, всегда найдут себе развлечение, а нам после всего пережитого за трудный период на 2‑й эскадре Тихого океана и в плену хотелось особенно себя вознаградить за все непогоды. В конце концов, сидеть дома в неуютной холостяцкой квартире было бы очень скучно. Поэтому мы обычно переправлялись на пароме через канал (мост все еще не был закончен), садились в трамвайчик и минут через 45 были в Либаве. Там мы восстановили наши старые знакомства. Впрочем, и в новых не было недостатка. Провинциальное общество в России всегда было чрезвычайно гостеприимным, а в портах по отношению молодых морских офицеров и тем более. С меньшей неохотой мы посещали и увеселения – театр, концерты и известный в городе «Гамбургский сад», т. е. кафе‑шантан. К сожалению, был февраль, а в зимнее время кургауз был закрыт.
Как‑то раз мы, уже очень развеселившись после ужина в ресторане, пригласили нескольких артисток оперетты к себе в гости в порт. Наняли двух парных извозчиков‑евреев (их мы прозвали «осьминогами», по числу ног лошадей) и благополучно добрались до нашей квартиры, когда уже начало светать. Разбудили нашего бедного вестового и заставили устроить чай. Затем, чтобы освежиться и развлечь дам, решили пойти поиграть в теннис. Теннисная площадка была у Морского собрания, и приходилось идти мимо флигелей, в которых жили командиры экипажей. На наше счастье, время было ранее, так что мы не попались на глаза начальству, а то бы нам не миновать гауптвахты за то, что появились с легкомысленными дамами в самом сердце порта, где живут семьи офицеров. После этой прогулки мы устроили у себя завтрак. Вообще превесело провели время и благополучно отправили наших гостей в город.
В другой раз мы как‑то решили устроить у себя на квартире холостяцкий вечер. Пригласили нескольких приятелей‑офицеров, и В.В. Витгефт решил также пригласить одного командира экипажа, с которым подружился в бытность в Артуре. Мы предполагали провести вечер за бокалами вина и кое‑какой закуской, в мирной беседе. Совершенно невинное удовольствие. Отчего наше приглашение и принял командир экипажа. Но перед вечером нам пришла «блестящая идея» – нанять портовый духовой оркестр и этим доставить гостям особое удовольствие. Не долго думая, обегали часть оркестра и разместили его в нашей маленькой кухоньке. Когда гости собрались, то неожиданно для них грянула музыка. Гостей нам действительно удалось поразить. Только не всем это понравилось, и экипажный командир, который никак не ожидал, что будет столько шума, сильно поморщился. Оркестр добросовестно гремел, а общество, оживленное вином, весело беседовало. Время бежало незаметно, но скоро наше благодушное настроение было нарушено соседями, которые просили прекратить музыку, которая никому не давала спать. Они, конечно, были правы, так как под грохот оркестра действительно было невозможно спать. Но мы, хозяева, были страшно возмущены тем, что «какие‑то чиновники» (нашими соседями были чиновники портовой конторы) осмеливаются мешать нашему веселью. Но те хоть были и чиновники, но стали грозить, что если шум не прекратится, то они будут жаловаться командиру порта. Хотя это и грозило бы нам неприятностями, но мы их выгнали. Однако когда наш почетный гость узнал о происшедшем, то он посоветовал отпустить оркестр, а после этого скоро разошлись и гости. Таким образом, наша вечеринка кончилась вполне благополучно, и чиновники не решились на нас жаловаться, и только по порту поползли сплетни, что мы в своей квартире безобразничаем, и командир порта поручил нас унять.
50
Витгефт 2‑й Владимир Вильгельмович (21.11.1884–04.04.1917), капитан 1‑го ранга (08.09.1915, старшинство с 14.04.1914).
51
Бартенев Алексей Александрович (27.02.1885–08.03.1907), лейтенант «за отличие в делах против неприятеля» (09.01.1906, старшинство в чине с 25.11.1905).
52
Коссаковский Борис Дмитриевич (05.11.1882–1918?), капитан 2‑го ранга за отличие (06.12.1916).