Из забавных фактов про Бангалор можно упомянуть, что его городами побратимами являются два таких небезызвестных постсоветских города, как Харьков и Минск. Что уж там их роднит, подозреваю, не ответит мне большинство харьковчан, минчан, и — уж тем более — бангалорцев.
Вообще, я иногда задавался вопросом, как так два города становятся побратимами. Есть подозрение, что дальше совместных посиделок в кабаках официальных делегаций от обоих городов дело редко заходит. Ну, возможно, кто-то из делегатов в баню вместе ходил/проституток снимал (это если уж совсем побрататься хочется) и памятными табличками обменивался. Вот, например, у абхазской Гудауты есть побратим — российский город Кинешма. Сколько бы ни приезжал я в эту самую Гудауту, как-то побратимостью с Кинешмой там и не пахнет.
Братство в Гудауте совсем другое, кавказское, но вектор братства — явно не в сторону Кинешмы. Ни одного памятного знака в Гудауте по этому поводу тоже не видно.
Возможно, в советское время побратимство и имело какой-то осязаемый смысл[13]: скорей, для тех, кому помогал Советский Союз, а не для самого Советского Союза. Вот, например, приезжали в замбийскую столицу Лусаку ее советские побратимы из Душанбе[14] — и строили-строили дороги, школы, больницы… Сейчас же, думаю, речь не заходит дальше демагогических выступлений политиков и прочих делегатов.
Ну да ладно, вернемся к Индии.
В Бангалоре уже смеркалось, и я поспешил на вокзал, пребывая в некотором удовлетворении от города. Бангалор, как я уже неоднократно упоминал, был городом продвинутым и технологичным. Как доказательство тому — на отправлявшихся с бангалорского вокзала поездах, на каждой двери висел распечатанный список пассажиров — невиданный для Индии сервис! Нашел среди индийских фамилий и свою — ведь я был счастливым обладателем полноценного плацкартного места с индивидуальной койкой, на которой за ночь я благополучно добрался до Ченная.
***
Ченнай — бывший Мадрас — старый колониальный город, воспетый в книжках о Синдбаде-мореходе. Население его лишь немногим уступало бангалорскому: четыре с половиной миллиона против пяти с небольшим. Впрочем, приезжающему сюда ненадолго это было не заметно.
Было раннее утро.
Прибывающих в этот многомиллионный город встречал относительно чистый вокзал с кучей разнообразных справочных и контор, и — что самое удивительное — на вокзале существовала специальная служба для инвалидов: поезда встречали особые служащие с инвалидными колясками и выгружали нетранспортабельных индусов из вагонов, куда-то их увозя (возможно, пересаживая на городские автобусы).
Я начал было думать: «Какая-то это совсем не индийская Индия…». Мои сомнения быстро развеялись: по мере удаления от вокзала количество спящих посреди улиц бездомных увеличивалось, просыпались коровы, открывались вонючие коптящие едальни. Это была все-таки еще Индия. Я в который раз убеждался, что индийские города-миллионеры — не самое лучшее место для существования, поэтому постарался поскорее скрыться из пробуждающего мегаполиса.
Тем более что в городе мне делать было нечего: я направлялся в Ауровиль.
Ченнай только просыпался: сонные горожане (более цивильные, чем столичные, делийские жители) слушали продавца газет в надземном метро, кто-то даже (!) мел улицу, а коровы казались чуть более сытыми, чем коровы в других индийских городах.
Перешагивая через спящих бомжей, спотыкаясь о кучи мусора, я продвигался с одного ченнайского вокзала на другой, чтобы сесть на пригородную электричку и уехать отсюда. Пока я тщетно разбирался в хитросплетении наземного железнодорожного транспорта, город окончательно пробудился и нагрелся.
Возле одной из остановок висело интересное объявление: фото обезображенного трупа с детальным описанием всех повреждений на этом трупе с просьбой ко всем гражданам его опознать. Индия — страна с относительно низким количеством убийств и прочих преступлений на душу населения, куда более спокойная и некриминогенная, нежели Россия. Однако время от времени всякие преступления случаются и тут.
«Если вы опознали данный труп, — значилось в конце объявления, — пожалуйста, позвоните по такому-то телефону».
13
Хотя, справедливости ради, отмечу, что побратимство городов — это не чисто советское изобретение.