20.
(1) Неарх об этом рассказывает так: Александр[67] очень хотел переплыть море от Индии до Персии, (2) но он боялся длительности плавания и того, как бы не попасть в какую-нибудь пустынную страну с неудобными пристанями и не имеющую соответственного количества провианта; этим он мог бы погубить весь флот, и он не хотел, чтобы это прискорбное пятно, павшее на его великие деяния, уничтожило славу его счастливо проведенных подвигов; но в нем победило желание делать всегда что-либо новое и необычайное. (3) Он был в недоумении, кого выбрать такого, кто был бы способен к выполнению задуманного им плана, и, вместе с тем, как бы рассеять в назначенных на суда людях страх, что их неосмотрительно посылают на явную опасность. (4) Неарх рассказывает, что Александр беседовал с ним о том, кого лучше всего назначить начальником флота. При этом Александр вспоминал то одного, то другого и отказывался от одних, так как они не желают подвергаться такой опасности, от других, так как они не обладают нужной смелостью и твердостью, от третьих, так как они как будто охвачены тоской по родной земле. В одних он находил одни, в других другие недостатки. (5) Тогда Неарх, предложив свои услуги, сказал: «О царь! Я принимаю на себя начальство над этим флотом, и да поможет мне бог[68] в этом деле; я проведу тебе невредимыми корабли и людей до самой персидской земли, если только море в этих местах судоходно и если для человеческого разума это дело не представляет непреодолимых трудностей». (6) Александр, по его словам, отказывался подвергать таким трудностям и таким опасностям кого-либо из своих друзей, но тут Неарх не только не стал отказываться, но еще сильнее просить. (7) Наконец, Александр, восхищенный готовностью Неарха, обнял его и назначил его командовать всем флотом; (8) и тогда войско, которое было назначено для этого похода, и весь экипаж кораблей успокоился, потому что Александр никогда не послал бы Неарха на явную опасность, если бы не было уверенности, что они останутся невредимыми; (9) то, что этот поход подготовлялся с таким блеском, оборудование кораблей, поразительная заботливость начальников — триэрархов — по отношению к гребцам и экипажу помогли тому, чтобы настроение людей, даже выражавших раньше страх, превратилось в твердую решимость и уверенность, что все дело окончится вполне благополучно. (10) Особенно много придавало уверенности войску то обстоятельство, что сам Александр выплыл в море через оба устья Инда, что он заклал жертвы Посейдону и другим морским богам и что были принесены прекрасные дары морю. (11) И, кроме того, они говорили, что при невероятном счастье Александра они убеждены[69], что нет ничего, на что бы он не мог решиться и не мог бы выполнить.
21.
(1) Когда прекратились пассаты[70], которые, дуя в течение всего лета с моря на землю, тем самым делают невозможным плавание, тогда и двинулись в поход, при архонте в Афинах Кефисодоре, в 20-й день месяца Боэдромиона по афинскому счету; а как считают македоняне и жители Азии…[71] это был одиннадцатый год царствования Александра[72]. (2) Перед отплытием Неарх тоже принес жертвы Зевсу-спасителю и кроме того устроил гимнастические состязания. После отплытия от пристани, в первый день спускаясь по Инду, они пристали у большого канала и остались там два дня; это место называлось Стура[73]; от стоянки оно отстояло стадий на 100. (3) На третий день, двинувшись с места, они плыли тридцать стадий до другого канала. Вода этого канала уже солоновата, так как море доходит до него, особенно во время приливов, и морская вода, смешанная с речною, остается здесь и во время отливов. Это место называлось Кавмара. (4) Проплыв отсюда вниз по течению еще 20 стадий, они пристали к Кореесте, все еще находящейся на реке. (5) Двинувшись отсюда, они проплыли немного: перед ними показались рифы у впадения Инда в этом самом месте в море, и волны с шумом бились о берег, а самый берег был каменист. (6) Там, где полоса рифов была более пологой, они сделали канал в пять стадий и провели корабли, когда наступило время морского прилива. (7) Проплыв отсюда вдоль берега 150 стадий, они пристали к песчаному острову Крокала и остались там и на следующий день. (8) Живет в этих местах индийское племя, называющееся арабии[74], о которых я упоминал и в своем большом сочинении; я говорил, что название свое они получили от реки Арабиса, которая протекает по их земле и впадает в море, служа границей между ними и племенем орейтов. (9) Из Крокал они поплыли дальше, имея по правую руку гору, которая у них называется Эйрон, по левую плоский остров; этот остров тянется вдоль берега и образует узкий пролив. (10) Проплыв через него, они останавливаются в удобной гавани. Так как эта гавань показалась Неарху большой и хорошей, он назвал ее гаванью Александра[75]. (11) У устья этой гавани есть остров, отстоящий от него приблизительно на 2 стадия; этот остров называется Бибакта[76], а все это место — Сангада; этот остров лежит перед открытым морем и, таким образом, образует эту гавань. (12) Тут с открытого моря дули сильные и постоянные ветры. Неарх, боясь, как бы какие-либо варвары, собравшись (большой) толпой, не разграбили лагеря, укрепил место стоянки каменной стеной. (13) На этой стоянке они пробыли 24 дня. Неарх рассказывает, что солдаты ловили морские ракушки — пурпурные раковины и так называемые раковины-черепки, необычайной величины, если сравнить их с теми, которые встречаются в нашем море; и еще он говорит, что приходилось пить соленую воду.
67
Во время похода Александра на Восток его завоевательные планы облекались в форму научных исследовательских экспедиций. Пройдя по северным границам своих владений, он двинулся на юг. Встретив Индийский океан и Персидский залив, он решил, что тут он дошел до конца света (см. Endres, Geographischer Horizont und Politik bei Alexander dem Grossen in den Jahren 330–323).
68
Французский переводчик передает это место «с помощью
69
Арриан не раз указывает в «Анабасисе» на огромный престиж Александра в глазах солдат и на полное доверие, которым он у них пользовался (IV, 21, 7; VII, 15, 3).
70
В течение шести летних месяцев дует юго-западный ветер, в течение шести зимних — северо-восточный.
72
Одиннадцатый год правления Александра пришелся на 326 г. Но, по-видимому, временем отправления надо считать 325 г. (см. Дройзен, I, 613 и 793). По указанию Арриана, отправление состоялось 2 октября 326 г. Архонт Кефисодор нам известен в 323/2 г. Неарх отплыл 21 сентября 325 г. во время архонтства Антиклеса.
73
При постоянном изменении устья Инда трудно точно установить места стоянок Неарха (см. по этому поводу Tomaschek, SAWW, 1890 (121), стр. 10 и 11).
74
Установить, что это за река, точно не удалось (ср. Страбон, стр. 720; Плиний, VI, 97 и др.). Арабис (Aravī) соответствовал бы нынешнему Хабб (Habb). Имя народа встречается у Диодора (XVII, 104), Птолемея (VI, 21, 4). Санскритские тексты знают народ ārava.
75
Гавань Александра (у Плиния, VI, 111 — «гавань македонян») соответствует современному Karaзi; Плиний (VI, 80) указывает, что расстояние между этой гаванью и Крокалами равно приблизительно 100 стадиям.