Свадебная церемония состоялась 10 марта 1863 года в Виндзоре, в часовне святого Георгия. На церемонии присутствовало около девятисот гостей, что весьма скромно по сравнению со свадьбой нынешнего принца Уэльского и леди Дианы в 1981 году, когда число гостей достигло трех с половиной тысяч. Однако отец Александры, король Кристиан IX, приглашения не получил — уж слишком скверной в глазах Виктории была его репутация развратника.
Женитьба освободила принца Уэльского от жесткого контроля со стороны матери и ее унылого двора. Притеснения, принуждения и самоограничения были забыты, и он мог вернуться к тому образу жизни, который ему так нравился.
В начале апреля молодожены поселились в Мальборо-Хаусе[75], резиденции принца на Пэлл-Мэлл.
Став наконец хозяином собственного дома, Берти смог развернуться действительно по-королевски. Вскоре его жизнь превратилась в безумную череду банкетов, балов, приемов в саду, неистовых празднеств с застольями и танцами до рассвета. Ночи напролет проходили за карточными столами. Случались и дикие мужские сборища, заканчивавшиеся, как правило, приглашением хористок.
Аристократический Лондон был в восторге. Вот уже более тридцати лет (со времени правления старого подагрика Георга IV) член королевской семьи не развлекался так отчаянно. Принц Уэльский стал самым заметным мужчиной на светской сцене. И ничто не могло помешать ему удовлетворять свою страсть к пикантным разговорам, доброму застолью, охоте, картам, хорошим сигарам и, разумеется, красивым женщинам.
Со всей очевидностью принц любил свою жену, гордился ее красотой, а также изяществом и достоинством, с которыми она играла свою роль. Но с самого начала их брака стало очевидно и другое: в то время как большинство молодых людей были не столь стеснены в своих возможностях и перебесились до женитьбы, принц приступил к этому основательно только сейчас. Когда Александра забеременела и поневоле больше времени проводила дома, Берти воспользовался ситуацией и пустился во все тяжкие.
В течение первого года супружества принц Уэльский обозначил основополагающий принцип своей дальнейшей жизни — получать удовольствие. Таковое он находил все в тех же местах: ипподром, танцевальный зал, обеденный стол и постель красивой женщины.
В Мальборо-Хаусе и Сандринхеме[76] он вел себя как безупречный хозяин. Жене принц изменял непрестанно, однако при этом был очень внимателен, а для детей оставался терпеливым, любящим и отзывчивым отцом. Друзья не чаяли в нем души и постоянно превозносили его доброту и верность. Даже те, с чьими женами принц спал, казалось, воспринимали это как оказанную им честь. Только один человек не поддался обаянию Берти — его мать, королева.
Она была в курсе всех фокусов сына и постоянно писала принцу письма, осуждая его образ жизни и его друзей, подчеркивая, сколь печальный пример он подает другим членам общества. Ее привело в ужас известие о том, что сын пристрастился к курению.
В январе 1864 года, когда принц и принцесса Уэльские находились в Фрогмор-Хаусе, родился принц Альберт (известный всем как «Эдди»). Это случилось на два месяца раньше положенного срока. Через полтора года, также преждевременно, на свет появился принц Георг. Принцесса разрешилась от бремени в своем доме в Дании. Но принц Уэльский нашел датский королевский двор довольно скучным и отправился в Стокгольм, где шведский король Карл XV предоставил ему для развлечений несколько весьма покладистых дам. Узнав об этом, королева Виктория посочувствовала Александре: «Я часто думаю, сколь нелегка ее участь. Ведь она любит Берти, хотя и видит, что он вытворяет».
Для жаждущих грубых порочных развлечений викторианский Лондон предоставлял широкие возможности. Молодые аристократы посещали матросские кабаки в Ротерхите, убогие питейные заведения и бордели на Лестер-сквер. Неподалеку от рынка Спитлфилдз находился пользующийся печальной славой детский публичный дом. Великое множество дешевых шлюх бродило по улицам Хеймаркет и Ватерлоу-Роуд в поисках заработка. Более разборчивые клиенты могли воспользоваться услугами борделей в Мейфэр и Челси, где подавали шампанское и любители плотских наслаждений могли удовлетворить свои похотливые желания в атмосфере кричащей роскоши.
По оценкам, в 1860 году только в Лондоне было восемьдесят тысяч проституток, в их числе и получившие широкую известность красавицы, расположения которых добивались весьма знатные и богатые господа. Среди них были Полли Эш, «Душистая Нелли» Фаулер (этим прозвищем она обязана особому запаху, исходившему от ее тела) и Лаура Белл, ставшая проповедницей, когда отошла от дел, которым предавалась в молодости. Королевой куртизанок считалась дама по прозвищу «Кегли», прибывшая в столицу из Ливерпуля. Молодой граф Харлингтонский — будущий герцог Девонширский — умолял ее выйти за него замуж, но ей слишком нравилось менять мужчин, и она отказала графу. Говорили, что свое прозвище эта дама заслужила благодаря эпизоду, когда она свалила с ног целую группу пьяных гвардейских офицеров, попадавших «подобно поставленным в ряд кеглям».
75
Бывшая резиденция членов королевской семьи, построена в 1709 году для герцога Мальборо. С 1962 года используется для проведения конференций глав государств Содружества.