Но разве не ее были так тщательно выбранные обои, книги, картины, подушки, занавески, мебель в кабинете? Разве не ее фотографии: вон та, в деревянной рамке, на книжном шкафу – родители в день свадьбы, а та, в серебряной, – бабушка Ада и дядя Тан с ней и Лауреттой, еще девчонками?
Она сходила в ванную, умылась холодной водой. Так, спокойнее, Ада. В том, что случилось в Кембридже, Джулиано не виноват. А вот ты… Я? И в чем же моя вина? Я женщина свободная, он всегда это знал. А он – свободный мужчина, но, в отличие от тебя, приключений не ищет. По-моему, мы оба ищем. Но я никогда его не ревновала. В самом деле? Взгляни-ка в зеркало. Ты это серьезно? Ты нисколько не изменилась и любишь его так же, как раньше? Когда вы последний раз обнимали друг друга, пусть даже чисто дружески? Сколько месяцев назад? Похоже это на полную страсти ночь в Old Building? Ничуть. Ни капельки. Ничего подобного. И это приключение тут совершенно ни при чем. Случайные связи у нее, конечно, бывали и раньше. Да, эта оказалась куда лучше всех прочих, превзошла все ожидания. И закончилась. Прошла. Стерта из памяти. Забыта.
Ада Бертран, как уже говорилось, была женщиной рациональной.
Она взъерошила волосы и недовольно поморщилась, зацепившись колечком за локон. Еще нет и десяти, значит, в Англии девять. Нужно позвонить по телефону, который ей дала Эстелла. Та, разумеется, пока в Кембридже, но вдруг трубку возьмут родители или кто-то, способный продиктовать адрес? Тогда можно будет сразу же положить кольцо в конверт и утром отправить его заказным письмом из аэропорта.
Ожидая у аппарата, Ада слушала гудки и размышляла о том, как же все-таки далеко этот Манчестер. Через несколько минут она перезвонила еще раз, на этот раз набирая номер медленно и внимательно. Один гудок сменялся другим, но никто так и не ответил. Что ж, значит, придется повторить попытку завтра.
Часть вторая
Семейные портреты
(темпера, масло, дагеротипы, студийные фотографии, поляроидные снимки)
1
Из аэропорта Доноры Аду забрала Лауретта, приехавшая на внедорожнике мужа, чтобы кое-что обсудить до встречи с дядей.
На вилле Гранде кузина больше не жила. После смерти бабушки Ады она выразила было желание вернуться туда с мужем и двумя детьми (по ее словам, чтобы не оставлять дядю Тана одного), но Джакомо отказался жить вместе со старым доктором и той, кого называл «его рабыней». У Лауретты был также унаследованный от матери, Инес, домик в центре города, одна из трех «малых вилл» в стиле либерти, купленных дедушкой Гаддо перед смертью в подарок трем его дочерям. В двух других жили со своими семьями тетки Санча и Консуэло: они родились и выросли на вилле Гранде, но после свадьбы уехали оттуда и не испытывали желания вернуться. Печальные воспоминания о детстве и ранней юности, принесенных в жертву суровости матери, говорили они. И потом, все эти лестницы!
Так что в большом доме теперь обитали только доктор Танкреди, Армеллина, горничные Виттория и Аурелия и пятидесятилетний Костантино, который служил у Бертран-Ферреллов еще со времен донны Ады, совмещая должности сторожа, водителя, садовника и истопника, заодно отвечая за мелкий ремонт, а потому звался «разнорабочим». Третий этаж был закрыт, туда годами не ступала ничья нога.
Тем не менее Лауретта ежедневно посещала виллу, чтобы, по ее словам, «следить и направлять» («Надзирать и наказывать», – иронически комментировала Ада, цитируя Фуко[42]), а на самом деле демонстрируя Армеллине, что именно она, внучка донны Ады, здесь настоящая хозяйка. Они поддерживали вооруженный нейтралитет, нередко срывавшийся в яростную перепалку из-за самых незначительных мелочей. Дядя Танкреди, смеясь, пытался их примирить, но никогда не принимал сторону племянницы против старой экономки.
– Меня саму чуть удар не хватил от твоей телеграммы! – возмутилась Ада, обнимая кузину в аэропорту.
– Представь, как я перепугалась, увидев, что его рука дрожит так сильно, что не может удержать чашки кофе, а из перекошенного рта доносятся невнятные звуки…
– Но вчера по телефону он говорил со мной совершенно отчетливо, во всяком случае не хуже обычного.
42
«Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы» – книга французского философа Мишеля Фуко, вышедшая в 1975 году.