В олигархических (гетерархических) системах верхний управленческий уровень организован по сетевому признаку, в то время как все остальные — по иерархическому. Эти системы изучены слабо, но есть основания считать, что они обладают всеми недостатками как иерархических, так и сетевых систем, не имея их достоинств.
Мыслима еще одна возможность синтеза иерархической и сетевой схемы управления: иерархическая схема с перемешиванием (схема управления неизменна, но элементы управления — люди регулярно, например, ежедневно или ежемесячно меняют свои позиции в этой схеме[108]).
Для иерархических управленческих систем, особенно неоптимизированных, характерен процесс семантической сегрегации. Разные уровни организации решают очень разные задачи, координируют различные деятельности. Разумеется, они получают в пользование не одинаковую часть совокупного общественного (всеобщего валового) продукта в качестве заработной платы, поэтому и потребление их различно. В результате присоединенные семантические оболочки разных уровней управления начинают отличаться, и чем дальше, тем больше. Иногда высший управленческой слой вообще говорит на своем особом языке (латынь в раннесредневековых европейских государствах, французский в России XVIII–XIX веков, английский в целом ряде современных государств). Чаще выделяются отдельные языковые страты, соответствующие различным уровням организации, причем речь «высших каст» для «низших каст» табуирована. Как правило, выделяются следующие уровни языка:
• Уровень деятельности;
• Проектный уровень;
• Уровень концептуального управления.
Заметим здесь, что при наличии коррупции (особенно — при насыщении управленческой структуры диагональными связями, процесс семантической сегрегации замедляется, и семантические касты не образуются).
До сих пор мы занимались только административными системами, не касаясь политических вопросов. Теперь усложним задачу, добавив в рассмотрение обратные связи между управляемым и управляющим блоками.
Эти связи могут быть реализованы:
• Через всеобщий избирательный механизм (демократическая система);
• Через ограниченный избирательный механизм (аристократическая или олигархическая система);
• Через систему прямого и непосредственного контроля;
• Через систему ограничений (фильтров) на директивную или, отчасти, индикативную информацию — культурные, конфессиональные или нормативные ограничения;
• Через произвольное сочетание перечисленных механизмов.
Современное международное право рассматривает, как единственно легитимную, политическую систему с всеобщей представительной демократией и развитой нормативной системой ограничений — демократическое правовое государство (посттоталитарная демократия).
Заметим, что сугубо формально — чем глубже отрицательные обратные связи в контуре управления, тем сильнее смешиваются директивная и индикативная информация и тем менее эффективна система управления. Посттоталитарная демократия не поддерживает индуктивное управление и может функционировать только в режиме гомеостаза и лишь в условиях отсутствия серьезных внешних или внутренних кризисов. С другой стороны, отсутствие отрицательных обратных связей в контуре управления чревато самовозбуждением административной системы, отрывом ее от реальности и, в конечном итоге, системной катастрофой.
Приходится признать, что задача оптимизации обратных связей в контуре управления на сегодняшний день не решена.
Демократическая форма правления подразумевает иерархически организованное администрирование с образованием семантических каст.
Формально, это вытекает из естественного «желания» системы восстановить нормальное управление, разделив директивную и индикативную информацию.
108
В романе А. и Б. Стругацких «Град обреченный» смена позиций происходит раз в год. Главный герой романа начинает мусорщиком, затем становится следователем, а потом — советником городского управления. Подобная схема исследована и у С.Лема в «Путешествиях Йона Тихого».