Для чешского короля это стало большим успехом. Домажлицкое унижение было полностью забыто. Иоанн превосходно сумел воспользоваться вновь завоеванным положением арбитра судеб Германии. Он получал важные крепости на Рейне и в Пфальце. Благодаря бахарахской таможне его доходы существенно возрастали. Наконец, император давал ему возможность вмешательства в верденские дела к югу от Люксембурга; однако, как мы увидим, право охраны Вердена было не очень реальным залогом.
Подписывая договор, Иоанн руководствовался соображениями выгоды, а не чувствами. Даже его отношение к трирскому дяде представлялось достаточно сдержанным. В акте от 22 февраля, составленном в Бингене, где Балдуин предлагал себя в качестве поручителя за римского короля перед Иоанном, предусматривалась и возможность вооруженного конфликта между дядей и племянником; оговаривалось, что в этом случае Иоанн не вправе использовать переданные ему в залог крепости вблизи архиепископства Трирского. Отношения между родственниками были уже не слишком сердечными. Балдуин считал, что племянник мало предан баварскому делу, безалаберен и расточителен. Иоанн ненавидел в дяде желание держать его под опекой и постоянное стремление давать советы.
Вместо того чтобы вернуться в Люксембург, из Бингена Иоанн направился в Лувен. Он побывал в Брабанте и своими глазами увидел богатство этой провинции, номинально имперской, но фактически независимой, где процветали ремесла и города купались в богатстве, беря пример со своих фламандских соседей. В то время Брабантом правил герцог Иоанн III, потомок Регинария Длинношеего[68] и последний представитель этой династии по мужской линии, внук того самого Иоанна I, который разбил и убил при Воррингене деда Иоанна Люксембурга. Вот как его описывает Пиренн: «Такой же яростный вояка, как и хороший дипломат, бурный, неистовый, безрассудный, но в то же время предусмотрительный, приверженец рыцарского идеала, нисколько не стеснявшийся, однако, в случае нужды прибегать к хитрости и нарушать данное слово, он всем, даже своей любовью к поэзии, напоминал своего деда Иоанна I, которого он, несомненно, взял себе за образец. Его неистовый характер не исключал гибкости, и в случае необходимости он умел забывать, как самый настоящий прагматик, свое надменное родовое высокомерие»[69].
Какое из этих определений неприменимо к другому Иоанну — его кузену, королю Чехии? Ярость, дипломатичность, бурный характер, гибкость, высокомерие — те же достоинства или недостатки были свойственны и другому внуку Иоанна I Брабантского. Иоанн не забывал о своих брабантских предках; его лувенский кузен даже считал, что тот слишком хорошо помнит о них. Маргарита Брабантская, мать Иоанна, умерла в Италии. Почему бы ему не потребовать долю матери в наследии деда? Вспомним, что в 1314 г. Людовик Баварский обязался не вмешиваться в его отношения с Брабантом. Нет сомнений, что незадолго до визита Люксембуржца в Брабант император вновь принял такое обязательство. Ведь завернуть по дороге к кузену Иоанн Чешский собрался сразу же после встречи с Людовиком Баварским. Вопрос Лимбурга решила битва; разве другая битва не могла бы повлечь за собой другого решения?
А ведь как раз в это время Иоанн Брабантский ввязался в ожесточенную борьбу с одним лимбургским сеньором — типичным Raubritter[70] земель между Маасом и Рейном, Райнальдом Фокмонским[71]. Иоанн Брабантский начал кампанию против него в 1318 г.; ему удалось захватить Райнальда в плен и посадить в заточение в Лувене. Но Райнальд был союзником Иоанна Люксембурга, так как пообещал ему свою поддержку в 1314 г., когда тот выставил свою кандидатуру в императоры. Покинув территорию архиепископства Майнцского, Иоанн чуть не первым делом посетил его в тюрьме и попытался вырвать из когтей герцога Брабантского.
68
Регинарий I Длинношеий — лотарингский магнат, граф Эно, фактический правитель Лотарингии в 911–915 гг. —