Позднее, в юности, я полюбил театр в Пассаже, находя в нем дух модерна. Я имею в виду не особенности архитектурного стиля, но Серебряный век, пульс времени начала двадцатого столетия – нечто противоположное взвиченному невротическому дыханию наших дней. Дух модерна – особое настроение, пропитывающее также все места обитания нашей семьи.
Дора многие годы жила в ожидании большой роли. Это так же несомненно, как-то, что ее полностью устраивало богемное, не обремененное семейными обязанностями и трудовыми буднями существование.
Она нередко ругала режиссера, с удовольствием называя его «Агамерзавцем» (так было принято в театре), и сетовала на несправедливое распределение ролей. Но делала она это совершенно беспечально. То ли прятала разочарование, то ли не умела страдать по такому поводу. В ее стиле было пожаловаться на судьбу, а потом махнуть рукой: «Ах…» или, точнее, «Аа… черт с ним. Будь что будет!» – жест, выражающий ни в коем случае не надрыв, не признание поражения. Максимум легкую досаду, а чаще нечто залихватское, презрение к судьбе.
Премьера в гипсе
Мечта сбылась неожиданно. В 1983 году театр поставил спектакль «Ретро». И в этом спектакле Дора получила главную роль. Новость облетела близких, не без ее помощи, мгновенно. До премьеры более ничего не было известно, кроме того, что она говорила сама.
Дора все время подчеркивала, что Рубен Сергеевич очень хочет, чтобы именно она играла эту роль. Он всячески ее поддерживает. И удивительно, даже не рассматривает серьезно актрису на замену во второй состав. В «Ретро» свою роль играет только она. Спектакль на ней держится. В этом он ставит вопрос принципиально. Он присылает к ней домой такси, чтобы отвезти на репетицию.
Мы искренне за нее болели. В сопереживании была примесь любопытства и привычная доля иронии по поводу обычных для нее преувеличений. Но, как выяснилось, ирония была напрасной, преувеличения не было.
На генеральную репетицию всем достались контрамарки, правда в разные дни прогона. Уже в театре из афишки я узнал, что это лирическая комедия: история о том, как одинокого старика после смерти жены дети хотят женить, чтобы не был обузой, для чего приглашают на смотрины по очереди трех пожилых женщин. Все содержание спектакля – встречи героя с ними.
Одну из претенденток играла Дора. По странному стечению обстоятельств ее героиню, как одну из сестер, звали Роза. Но это было не единственное совпадение. Когда Дора появилась на сцене, мне показалось, что она без грима и в своей обычной одежде. Ну, может быть, чуть более причудливой. Войдя из-за кулисы на сцену, в декорацию прихожей, она всплеснула руками и воскликнула:
– Ах, какое зеркало!
Я видел это дома сотни раз. Как она входит в квартиру, не здороваясь и глядя куда-то мимо, всплескивает руками и восклицает: «Ах, какая вазочка!», потом поворачивается и, как ни в чем не бывало, заговаривает о делах, будто продолжая давно начатый разговор.
Я в самом прямом смысле чуть не свалился с театрального кресла от неожиданности. На сцене это выглядело фантастически, феерически достоверно, комично и трогательно одновременно. Публика рыдала от восторга, и я вместе с ней, но несколько по иному поводу. Она действительно «делала» этот спектакль, и ее в этом невозможно было заменить.
Постановка была бы добротной, но не более того, если бы не ее роль. В исполнении ее партнера вдовец получался несколько унылым: убийственная нота для спектакля. Но каждое появление Дориной героини вызывало смех и сочувствие зрительного зала. Некоторые критики называли «Ретро» премьерой сезона, у спектакля была пресса, положительные отзывы, успех. Это был ее успех. И в нем был маленький секрет: Дора играла на сцене самое себя.
В жизни Дора тоже была отчасти комической героиней, всегда казалась легкомысленной и артистичной. Но у легкости ее натуры открывалась порой другая сторона. Накануне премьеры она упала на улице и сломала лодыжку. Можно представить весь ужас этой ситуации для актрисы, которая столько ждала большую роль и получила ее на склоне лет.[6] Может ли остаться в такой момент что-то, кроме ощущения рухнувшей надежды?
У Доры по этому поводу было другое мнение. Она решительно была настроена играть во что бы то ни стало. В этом ее полностью поддержал Рубен Сергеевич. Ей наложили гипс в виде маленького сапожка. Сшили на заказ высокие белые ботинки, чтобы бинта не было видно. Премьеру и первые спектакли она играла в гипсе. Об этом почти никто не знал, даже родственники не все знали.
Перелом был одной из причин, по которой за ней приезжало такси из театра.