— Я викарий в этом приходе, — пояснил священник. — Моя фамилия Холливелл.
Полковник внимательно осмотрел него.
— Я — начальник полиции в этом графстве, мистер Холливелл. Меня зовут Хантер, полковник Хантер, — ответил он.
Священнослужитель поклонился и собирался было заговорить, но сотрудник полиции жестом остановил его.
— Одну минуту, мистер Холливелл. Прежде чем вы что-то скажете, я хочу, чтобы вы поняли положение вещей. Этот человек был убит, и всем известно, что вы с ним поссорились.
— «Поссорились» — это мягко сказано, — уверенно ответил викарий.
— Не хотите рассказать мне, что произошло?
Священник задумался и затем сказал:
— Грубо говоря, это было кульминацией целой серии нападок Перитона против меня, моего положения здесь и против всех моих убеждений. Я пригласил своего епископа прочесть здесь проповедь двадцать пятого сентября. Перитон сразу же устроил поездку с экскурсией в Борнмут на ту же дату — все были приглашены, все расходы оплачены.
— И?
— Конечно, он сделал это с умыслом — чтобы испортить приезд епископа. Я сказал ему, что поездки не будет. Он ответил, что она состоится. Вот и все. На этом мы разошлись, не сказав больше ни слова.
— Когда это было?
— Утром в субботу.
— И вы больше его не видели?
— Нет.
— Мистер Холливелл, где вы были прошлой ночью?
— Гулял по окрестностям.
— Простите?
— Я сказал, что гулял по окрестностям, — викарий взмахнул длинной рукой и добавил, — везде поблизости от деревни.
— Почему?
— Я был взволнован.
— И что же вас волновало?
Мистер Холливелл на минуту опустил глаза, а затем ответил:
— Мое отношение к мистеру Перитону.
— Но как я понимаю, вы с ним не ладили уже какое-то время. И вы гуляли каждую ночь?
— Нет.
— Но вы прогуливались прошлой ночью?
— Да.
— Хм! Вы видели мистера Перитона прошлой ночью?
— Нет.
— Ясно. А этим утром? Где вы были все утро?
— Я ходил повидаться с епископом.
— По какому поводу? Вы не возражаете против такого вопроса?
— Нисколько, все равно очень скоро все об этом узнают. Я ухожу с поста викария: отправляюсь на Дальний Восток в качестве миссионера.
Полковник Хантер приподнял брови.
— И все это из-за вашего отношения к этому человеку?
Снова наступила короткая пауза, и потом Холливелл сказал:
— Отчасти из-за этого, отчасти по другим причинам.
— Не хотите поведать, в чем они заключаются?
— Нет. В общем, нет.
— Что ж, хорошо. И когда же вы собираетесь на Дальний Восток?
— Местоблюститель[5] прибудет во второй половине дня. Завтра я еду в Лондон, чтобы приготовиться к отплытию как можно скорее.
Полковник Хантер был удивлен.
— Вы собрались уехать, не вмешиваясь в поездку, намечавшуюся на двадцать пятое число? — воскликнул он.
— В любом случае, теперь она уже не состоится.
— Нет, — энергично воскликнул полковник, — но разве вы знали об этом, планируя завтрашнее отбытие?
— Нет, — ответил Холливелл, спокойно смотря на него. — Нет, не знал.
— Это было просто совпадением?
— Да.
— Мистер Холливелл, послушайте. Я — начальник полиции этого графства, но я также и человек. Я наслышан о вас и той работе, которую вы проделали в этих краях. Как бы то ни было, я инстинктивно предубежден против ужасного рода происшествий, если вы понимаете, о чем я. А теперь послушайте: все на несколько миль вокруг знали о ваших раздорах с Перитоном… по крайней мере, так мне говорят… И теперь вы внезапно решаете отказаться от этого… хм… соперничества и признать себя побежденным. Мистер Холливелл, если вы не можете привести весьма вескую причину для этого…
Тут старший констебль прервался и покачал головой. Викарий ничего не ответил, и полковник Хантер несколько раздраженно продолжил:
— Конечно, вы должны понимать, чего я добиваюсь. Вероятно — а вернее сказать, определенно, — против вас ничего нет. Но если вы не дадите никакого объяснения, то поднимется столько шуму, что я должен буду задержать вас. Я пытаюсь уберечь вас от сплетен и скандала.
— С вашей стороны это очень любезно, — сказал викарий после недолгих размышлений. — Знаю, это очень любезно. Но мне больше нечего добавить.