Все с ужасом вскрикнули; несколько мужиков с баграми и топорами кинулись к берегу, разрубили и оттолкнули льдину; женщины вынырнули, их зацепили баграми и вытащили на берег. Скоро их удалось привести в чувство, они были спасены. Это происшествие сделалось известным по всем окрестным деревням, и в Светлый праздник после обедни в этот бедный домик прежде всех пришел священник и отслужил благодарственный молебен. Крестьяне на радостях нанесли праздничных подарков Марине и ее матери и по очереди из дома в дом приглашали их в продолжение целой недели к себе в гости. После праздника дом покойной подруги Марфы вместе со скотом и со всеми земледельческими орудиями был продан, правда, за маленькую цену, но всё же это дало им средство устроиться, и они употребляли все усилия, чтобы успокоить осиротевшую старуху и воспитать бедного мальчика.
Молодая героиня
Из журнала «Юный читатель»
Первые спасательные станции были устроены в Англии пятьдесят лет тому назад, и там образовалось Общество спасения, которое взяло на себя все заботы о помощи на водах. Но до этого корабли, терпевшие крушение у берегов Англии, могли рассчитывать только на случайную помощь храбрых рыбаков, которые иногда в страшную бурю пускались в море, чтобы спасти погибающих. Такие подвиги совершались часто, и сами моряки смотрели на них как на выполнение своего долга и поэтому не придавали им особенного значения. Но все в Англии были поражены, когда разнеслась весть, что подобный подвиг храбрости и самоотвержения совершила молоденькая, слабая здоровьем девушка, дочь маячного[20] сторожа Грэс Дэрлинг, что она спасла жизнь девяти человекам!
Это было 6 декабря 1838 года. Рано утром сторож Лонгстонского маяка Вильям Дэрлинг увидел, что на скале, верхушка которой виднелась над поверхностью океана, находятся люди, в отчаянии цеплявшиеся за скалу, вокруг которой бушевали яростные волны. Место тут самое опасное, усеянное множеством скал и подводных рифов (то есть камней), и немало кораблей разбилось об эти скалы. Вильям Дэрлинг тотчас же понял, что произошло крушение, – и действительно, вокруг скал виднелись обломки корабля. Ночью была сильная буря, и океан продолжал бушевать, грозя ежеминутно поглотить несчастных людей, минуты которых, казалось, были сочтены. В то время о спасательных станциях еще не было и помину, и поэтому у Вильяма Дэрлинга не было никаких средств спасти погибающих. Нельзя же было пускаться в море в такую бурю, это было бы безумием! Грустный спустился Дэрлинг с верхушки башни, где был устроен маячный фонарь, вниз, в комнатку, где помещалась его семья, и рассказал своим домашним о том, чтó он видел. Все выслушали его рассказ и начали молиться о спасении души тех, которые были обречены на верную гибель.
– Неужели нельзя спасти их, отец? – спросила Вильяма Дэрлинга его старшая дочь.
– Нет, – сказал Вильям. – В такую бурю это невозможно. Кто же решится выехать в лодке? Посмотри, какой страшный бурун[21] разбивается о скалы. Лодку разнесет в щепки.
Грэс ничего не ответила, но ей казалась ужасной мысль, что тут вблизи погибают люди и ничего не делается для их спасения. Разве попытаться самой? Грэс много ходила в море, умела отлично грести и управлять лодкой и превосходно плавала.
– Отец боится, – сказала она себе, – потому что если он погибнет, то некому будет кормить семью; ну, а я могу попробовать.
Она потихоньку вышла на берег и направилась к тому месту, где хранились лодка и все рыболовные снаряды. Но отец ее, как только заметил, что она ушла, тотчас же догадался, чтó она задумала. Он поспешил вслед за ней и действительно увидел, что она спускает лодку на воду.
– Грэс, это безумие! – крикнул он.
Но девушка его не слушала. Она уже сидела в лодке и веслом отталкивала ее от берега. Вильям бросился в воду, чтобы помешать ей, и успел вскочить в лодку. Схватив другое весло, он пытался направить лодку к берегу, но молоденькая девушка, на вид такая слабенькая, оказалась сильнее его. Лодка вертелась на одном месте, так как отец греб к берегу, в то время как дочь гребла изо всех сил вперед. Видя, что лодка не двигается, Грэс начала умолять отца, чтобы он пустил ее, говоря ему, что она не будет иметь покоя всю жизнь и что ее вечно будет преследовать образ этих несчастных, цепляющихся за скалу людей, если отец не допустит ее спасти их.
20