В заключение хочу обратиться с советом к нетерпеливым поклонникам беспокойной жизни — каждый раз, когда вам приходится плестись за велосипедистом (быть может, слегка неловким) или терпеливо ждать позади слегка напуганной пожилой дамы в маленьком электромобиле (на сельской дороге), потратьте это время, неожиданно сбереженное от привычной жизненной гонки, чтобы немного поразмышлять (даже если вы к этому не привыкли: уверяю, это совсем не больно) и задать себе решающий вопрос, на который много веков назад уже осмелились философы-элеаты: а что, если время, сэкономленное благодаря спешке, невозможно употребить для счастья?
Даниель, пляжный уборщик
Как-то вечером (с тех пор уже прошло какое-то время) в телепрограмме «Таласса» происходит невероятное и чудесное явление Даниеля, beach comber, иначе говоря, «человека без определенных занятий».
В Британской Колумбии, в запутанном лабиринте канадских фьордов, где постоянно перегоняют огромные плоты сплавного леса, откуда случайно (но довольно часто) отделяются по нескольку стволов, которые прибивает к пляжам и в уединенные скалистые бухты, Даниель на своем маленьком (но очень мощном) катере осматривает самые укромные уголки и с помощью новейшего оборудования из багров и цепей захватывает огромные древесные стволы, на которых остановил свой выбор (по канадским законам, упавшие стволы по праву принадлежат тому, кто возьмет на себя труд их подобрать).
Камера следит, как Даниель с биноклем в руках осматривает мельчайшие изгибы фьордов, от дикой красоты которых захватывает дух, и зритель сразу чувствует, что жизнь нашего героя — постоянное ликование. Его воодушевляет не только великолепие окружающей природы, среди которой ему посчастливилось вырасти, но также — то же самое испытываем и мы — наслаждение физическим и душевным здоровьем от постоянного общения с водой, лесом, небом, капризами погоды и величайшее удовольствие «охоты за сокровищами», захватывающая игра в поиск: предчувствие, старание заприметить «крупную добычу», которую пока никто не увидел и которая наверняка ждет где-то там, в следующей бухте!..
Все это тем более очевидно, что в Даниеле — жизнерадостном здоровяке с сочным англоканадским акцентом — есть что-то от тех крепышей бродяг или авантюристов поденщиков, описанных в книгах Стейнбека, Керуака или Джека Лондона. Когда я слушал, как он рассказывает о своем ремесле, о животных, о красоте заснеженных гор, окружавших фьорд, о случайных бурях и поломке оборудования, все это со смехом и шутками — эдакий азартный игрок в настоящем честном поединке перед ударами судьбы и публичными оскорблениями своего грубого образа жизни, — а потом возвращается к себе в хижину в центре острова, затерянного среди скал, по вечерам, напевая, сидит у огня со своим приятелем и компаньоном, во мне вновь рождались детские мечты о захватывающей жизни трапперов и индейцев Великого Севера и просыпались далекие забытые воспоминания о давнишней пантеистической утопии, возникшей после прочтения книг Фенимора Купера или Серой Совы[31].
И как потом верно выразился в интервью замерщик из порта (важный посредник, определяющий цену ствола, цену, увы — вполне понятно, — далеко не окупающую затраченные усилия): «Эти парни занимаются своим ремеслом не ради денег, им просто нравится такая жизнь!»
Между тем, глядя через объектив камеры, как на заключительных кадрах Даниель, не поворачиваясь, бодро машет рукой, а его судно снова скользит меж лесистых склонов фьорда к затерянным долинам, где он продолжит большую детскую игру в поисках дрейфующих деревьев, поначалу я долго пребывал в грустной задумчивости, но постепенно мной овладело другое, более светлое чувство: меня вдруг охватила новая, какая-то неожиданная вера в человечество, я был воодушевлен таким проявлением мудрости, еще возможной на этой сбитой с толку планете… Очень древней северной мудрости, англосаксонской, деятельной, полной радости, юмора и поэзии свежего ветрам прямо противоположной западнохристианской мечте о спасении, скованной вечным страхом и садомазохистским чувством вины. Да, старинная кельтская мудрость, о которой, когда приходит охота, говорит Кеннет Уайт[32] хотя (никто ведь не совершенен) и не принимая на себя роль верховного друида, призванного возродить гибнущие цивилизации.
31
Серая Сова (1888–1938) — настоящее имя Арчибальд Стэнсфелд Белани, канадский писатель британского происхождения, выступал за права индейцев и сохранение природы.