задержаться еще на несколько долгих мгновений у окна кабинета (глядя, как быстро мелькают ласточки по серо-синему небу), и в эту минуту расслабленного забвения — вперед тем, как с головой погрузиться в деятельность дневной жизни — осознать сверкнувшую и тут же угасшую мысль, что позже — значит сейчас!..
Искусство предоставить себя обстоятельствам, или мужество плыть по воле волн
Сегодня утром мне захотелось перечесть мастера Тайсэна Дэсимару, и я еще прочней, чем обычно, укрепился в мысли, что японский дзен (такой, каким его видел Алан Уотс[50]) противоречит самому себе, но, главное, серьезно отклоняется от китайской философии чань, из которой он вышел.
Например, мастер Дэсимару отвергает дух игры, спорта (тут он подразумевается в чистом, немотивированном значении) во имя общей практики искренности и истинности бытия, которых, по его мнению, требует дзен. Практика, которая, таким образом, должна быть напрямую связана не только с повседневной жизнью (то есть с нашими самыми незначительными делами и поступками), но, главное (и он на этом настаивает), в перспективе быть готовым в любой момент взглянуть смерти в лицо.
По моему скромному мнению, подобное мировоззрение скорее ближе к боевому и военному японскому искусству, чем к изначально юмористическому и гибко реагирующему на обстоятельства (фантасмагорические или реальные) взгляду, развитому чаньскими отшельниками древнего Китая, которые в их концепции мудрости и связанного с этим действия гармонично сочетают даосские и буддистские принципы. Этот отказ от игры, от «притворства», это бескомпромиссное стремление к истине, к принудительной серьезности, чье огромное влияние на пуританский мир Запада (особенно в Америке) можно понять благодаря его садомазохистскому размаху, кажется мне признаком врожденного подсознательного желания повелевать, глубинной тяги к власти над противником и обузданию природы (своей и чужой) путем утверждения превосходства собственного «я», что гораздо больше подходит военно-националистскому японскому империализму, чем следованию «ходу вещей» древних учителей Китая.
Мне действительно кажется совершенно иной жизненная концепция, вытекающая из поэзии, живописи, а также занятий и поступков — в том виде, в каком донесли их до нас предания, — древних отшельников и полуотшельников чань, стремившихся избегать чрезмерной занятости, отдавая предпочтение простым сиюминутным радостям — пошутить и выпить рисового вина в кругу друзей, сыграть партию в маджонг, с песнями прокатиться на лодке или полдня подставлять ветру воздушных змеев — простота, суть которой следовать циклическим повторениям, которые они угадывали с первого взгляда в природе, в небе и в себе самих. Для них это значило следовать течению жизни (что они называли «ходом вещей»), и конечной целью адепта учения чань было овладеть тем виртуозным искусством, которое позволяет — предоставив себя обстоятельствам — никогда не терять ощущения космического ритма — иными словами, синхронизироваться с энергией, которая движет Вселенной, — «образ» (согласно «Книге Перемен») кормчего, ведущего корабль вниз по широкой реке, которому хватает немногих, но очень точных движений, чтобы держать курс по течению.
50
Тайсэн Дэсимару (1914–1982) — японский буддийский учитель дзен-школы Сотосю; Алан Уилсон Уотс (1915–1973) — британский философ, писатель и лектор, известен как переводчик и популяризатор восточной философии.