Однако через несколько лет после распятия Иисуса, где-то между 33 и 36 годами н. э., с Савлом произошел драматический переворот. Он шел из Иерусалима в Дамаск, по легенде, для того, чтобы схватить там последователей Иисуса. Но путешествие это оборвалось, когда Савл увидел ослепительный свет с небес, повергший его наземь. Затем глас с небес воззвал к нему и сказал: «Савл, Савл, что ты гонишь Меня?»
«Кто ты, Господи?» – спросил Савл. «Я – Иисус, которого ты гонишь, – ответил голос. – Встань и иди в город: и сказано будет тебе, что тебе надобно делать».
Этот случай, о котором мы узнаем и из Деяний, и из собственных его посланий, изменил не только жизнь Савла, но и всю мировую историю. В следующие три десятка лет, под новым именем Павел, преданный новообращенный неустанно трудился, распространяя Благую весть Иисуса по всему грекоримскому миру, основывая новые церкви, составляя ключевые тексты новой веры. Тринадцать из двадцати семи книг Нового Завета – это послания, написанные Павлом или, по крайней мере, ему приписанные. Четыре канонических евангелия тоже носят на себе его следы: один из евангелистов, Лука – его протеже, а Четвертое евангелие принимает его богословие и возносит его на более высокий уровень. Вот почему некоторые историки, изучающие раннее христианство, пришли к выводу, что истинным основателем этой религии следует считать Павла. Его называют даже «первым христианином»[78].
Однако в этом самом влиятельном из апостолов Иисуса все же есть нечто смущающее ум: ведь он никогда не видел Иисуса своими глазами и не слышал своими ушами. Он не был одним из Двенадцати, следовавшими за Иисусом в его служении. Даже не был членом «Иерусалимской церкви», возглавляемой Иаковом и другими, знавшими Иисуса лично.
Не создавало ли это проблем, когда Павел называл себя апостолом? Очень может быть. Ведь в Книге Деяний мы читаем: когда, после предательства и смерти Иуды Искариота, изначальные апостолы решили выбрать нового члена Двенадцати ему на замену, Петр сказал: «Надобно, чтобы [был избран] один из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас»[79].
Однако Павел верил, что такое «естественное» знакомство с Иисусом ему вовсе не требуется. У него ведь было знакомство намного более значимое – сверхъестественное. «Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, – пишет он в Послании к Галатам, – ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа»[80].
Ведомый таким мощным убеждением, Павел развил собственное богословие, отличное от богословия «Иерусалимской церкви» под руководством Иакова. После своего чудесного обращения на пути в Дамаск он провел три года в «Аравии» – не совсем понятно, где именно, возможно, на территории современной Иордании[81]. Здесь начала оформляться его христианская вера – совершенно самостоятельно, ибо он решил «не советоваться с плотью и кровью»[82]. Только после этого Павел на две недели посетил Иерусалим, встречался там с Петром, а также, коротко – с Иаковом. Павел пишет, что эти изначальные последователи Иисуса сперва отнеслись к нему с подозрением, но затем убедились в его вере и «прославляли за меня Бога». Также он уверяет своих читателей: «В том, что пишу к вам, пред Богом, не лгу»[83].
Затем, в следующие десятилетия, Павел совершил свои легендарные путешествия – в Малую Азию, в Грецию и, наконец, в Рим, везде насаждая корни языко-христианства, единственного христианства, известного нам сегодня. Дважды он возвращался в Иерусалим, снова встречался с Иаковом и другими апостолами, и по любопытной причине: его проповедь язычникам вызывала у его собратьев-иудеев серьезные вопросы.
Война идей
Около 50 года н. э., приблизительно через 14 лет после первой встречи с Иаковом, Павел вернулся в Иерусалим, чтобы посетить собрание, вошедшее в историю под именем Иерусалимского собора. Собор был организован прежде всего потому, что проповедь Павла язычникам вызвала в раннехристианском движении споры и прения. Павел говорил язычникам, что иудейский закон для них не подходит, и все, что им нужно сделать – признать Иисуса «Христом». Но некоторые, «пришедшие из Иудеи», проповедовали совсем другое. «Если не обрежетесь по обряду Моисееву, – предупреждали язычников эти иудейские последователи Иисуса, – не можете спастись»[84].
78
См.: Karen Armstrong,
81
Об «Аравии» во времена Павла см.: Arthur Segal, “Roman Cities in the Province of Arabia,”