Немецкие офицеры сразу же отметили специфику новых союзников. Перед немецким хирургом Хансом Киллианом они предстали в следующем виде: «Подразделения испанской Голубой дивизии маршируют через Борки по направлению к линии фронта, протянувшейся по Ильмень-озеру у Новгорода. Черноволосые испанцы одеты в новенькую немецкую униформу. Каждое орудие, прибор, каждая артиллерийская пушка сверкают новизной, но, несмотря на это, войско производит довольно странное впечатление. Худощавым испанцам не слишком подходит немецкая форма, мундиры широки, каски косо висят. Эти люди ведут себя гораздо скованнее, чем наши бравые солдаты. В лесу около Борков они делают привал. Тут же вспыхивают бивачные костры, и закутанные в войлок силуэты обступают пламя со всех сторон, чтобы согреться. До глубокой ночи они распевают свои песни.
Голубая дивизия — войско диких, отчаянных головорезов. Эти парни идут в бой не с автоматами или карабинами и не ждут, пока заработает артиллерия. Они подпускают русских поближе, взрывают перед наступающими рядами ручные гранаты, а затем выскакивают из окопов и набрасываются на русских с ножами и мачете, перерезая им глотки.
Кроме всего прочего, эти парни прихватывают все, что плохо лежит, и ни одно существо женского пола не может от них уберечься»[138].
Испанский солдат Хуан Бланко так описывает свои первые впечатления о пригородах Новгорода: «Новая Мельница, русский городок рядом с озером Ильмень. Он очень маленький и находится на берегу небольшой реки Волхов. Здесь расположен штаб 2-го противотанкового полка. Мы заняли его и расквартировались по домам местного населения, которое нас не беспокоило. В Новой Мельнице дни прошли незаметно»[139].
Но даже находясь в относительном тылу, испанцы понесли первые потери. Во многом они были связаны с испанской безалаберностью и отсутствием элементарной техники безопасности. «Когда Валеро разряжал пистолет, он взорвался у него в руках, и пуля попала ему между ребер. Его увезли в госпиталь… Ферраро пришлось ампутировать отмороженные пальцы… Волонтер Кастро потерял правую руку от разрыва гранаты. Она напоминала мясную тушу, разорванную в клочья. И все же наша команда осталась частью 2-го противотанкового полка и сохранила все компоненты своего состава»[140].
И это было только начало. Основные бои ждали их впереди. В октябре 1941 г. немецкое командование предприняло попытку усилить блокаду Ленинграда путем соединения на суше с финскими войсками в районе реки Свирь. Гитлер приказал командующему группы армий «Север» фон Леебу начать наступление на Тихвинском направлении. Боровичи в этих условиях стал второстепенным объектом. Бронетанковая группа немцев перерезала Октябрьскую железную дорогу у Калинина. Казалось, что советские войска на Валдае и Волхове должны вот-вот отступить и панически побежать.
14 октября вышел приказ генерала Буша № 25. «Враг перед армейским групповым центром разбит и по большей части уничтожен», — заявил он. Буш отдал приказ 16-й армии, которой он командовал, покончить с отступающими советскими войсками. 16 октября на северном участке армии должно было начаться крупномасштабное наступление на Тихвин[141].
Замысел гитлеровцев был следующим: группа под командованием фон Рокеса инсценирует нападение из Новгорода, тогда как основной удар будет нанесен в районе Грузино — почти на 90 километров севернее. После переправы бронетанковая группа направится на Тихвин и затем на север, для того чтобы соединиться с финнами на реке Свирь. Тем временем 126-я дивизия вермахта повернет на юг от Кузино, займет Шевелево на реке Волхов, а Отенский и Посад на суше. Прорываясь вперед, рейнцы и вестфальцы пойдут на Мету, тем самым позволив 250-й Голубой дивизии пересечь Волхов севернее Новгорода. Две дивизии под руководством фон Рокеса возьмут Мету у Бронницы и продолжат преследование отступающих советских войск на юг в направлении Боровичей[142].
16 октября подморозило, дороги стали проходимы. Атаку на Тихвинском направлении начала 126-я дивизия вермахта, переправившаяся через Волхов у Кузино. Советские войска оказали жестокое сопротивление. Испанцы атаковали несколько раз, старясь отвлечь силы русских на себя и скрыть истинное направление немецкого генерального наступления.
В этот обманный маневр внес свой вклад генерал Муньос Грандес. Артиллерия Брадилльо вела заградительный огонь и как бы подготавливала полномасштабную атаку. Советская артиллерия сконцентрировала свой обстрел на Новгородском Кремле, где могли сосредоточиться нападавшие войска противника.
138