20 апреля 1957 года
На клочке бумаги. Донесение. А. Б. проживает в Чобанке, женат, имеет ребенка. Последнее время работал в Кишковаче, в госхозе, в качестве садовника, в настоящее время ездит на работу в Будапешт. Гм, не густо. Что-то я сомневаюсь, Папочка, что старший лейтенант Варга это проглотит. Заключение: Информация слишком краткая и немногословная, могла бы быть гораздо подробней, что было разъяснено ему на конспиративной встрече.
Ага, значит, происходили конспиративные встречи. «Было разъяснено…»: очень хочется думать, что его отметелили. Потому что, с одной стороны, попросту говоря, он это заслужил [что за идиотизм?! да, его отметелили, и поэтому он стал стукачом, а поскольку он стал стукачом, то заслуживает, чтобы его продолжали бить? отчего он станет еще лучше стучать, за что лупить его надо еще сильнее! <А может, это не такой уж идиотизм?>], а с другой стороны, есть в этом что-то героическое! Или просто ему забивали башку всей этой лабудой, и она оседала в его гениальных мозгах… с.
27 апреля 1957 года
Контакты с бывшими офицерами имена я здесь опускаю мною установлены либо возобновлены. «Возобновлены контакты…» Гляди, как он насобачился в употреблении этих кретинских терминов! По моей информации, в событиях октября-ноября никто из них участия не принимал. В ходе бесед с ними в качестве главной проблемы фигурировали вопросы выживания. По совести говоря, эту фразу, коллега, можно было слегка шлифануть. Задание: Углубление контактов, доклад о настроениях во время празднования 1 Мая.
4 мая 1957 года
В Чобанке празднование 1 Мая состоялось в местном доме культуры при достаточно активном участии публики. Школьники читали стихи, с торжественной речью выступил представитель райцентра. — Затем продавали гуляш по 6 форинтов порция. — Под вечер настроение поднялось еще выше, была даже потасовка (кажется, из-за женщины), в которой участвовал и оратор из райцентра.
Анекдот, граничащий уже с наглостью. Однако на этот раз наш старлей не ворчал.
12.32. Пора заканчивать. По аналогии с «отсидеть ногу» я «отписал руку». Во второй половине дня мне нужно побывать в нескольких местах, и везде я буду весел и дружелюбен, как подобает, и буду радоваться встрече с приятными людьми.
9 февраля 2000 года, среда
С утра бормочу про себя: ну почему, почему?.. с.
Это не укладывается в мои представления о твоем отце. — Меня почему-то смущает, что и Гитта беспрерывно думает только об этом. А что, я должен был ожидать, что она в это не поверит? Сочтет, что я вру? Что я все придумал? Или возьмет и — как прежде бывало — изменит мир? Не изменит.
Мы разговаривали с Мартой о деле Тара[17], рассказывает Гитта, к которому Марта отнеслась весьма снисходительно, на что я ей заявила, что вовсе не обязательно было быть стукачом! Ведь не был же стукачом мой отец! И мой свекор не был! — кричала я ей воинственно.
Бедная Марта, если бы она только знала, как зло ты шутишь! Или ты просто запамятовала?
Вчера весь день работали с Ж. над «Гармонией». Один из самых прекрасных дней в моей жизни. Ее маскируемый строгостью профессионализм, предметная работа над текстом уже сами по себе, безо всяких слов суть высокая похвала, касающаяся не столько моей личности, сколько выполненной мною работы; короче, я наслаждался.
Прекрасный и полноценный день. Ж. рассказывает, что на новом месте работы (какая-то государственная контора) ходят слухи, будто отец З. по поручению органов следил за евреями, намеревавшимися эмигрировать, и по его доносам их снимали с поезда. Правда, ей неизвестно, знает ли об этом З. Я слушаю ее с непроницаемым лицом — вылитый Бастер Китон. И думаю [как часто <еще как часто!> я думал об этом впоследствии], что должен вести себя так, чтобы потом (когда вскроется правда, а точнее сказать, реальность) никто не мог упрекнуть меня, в том числе и Ж., если вспомнит об этой сцене, в лживости моего поведения. Кстати сказать, это тоже наследие кадаровской эпохи: коль скоро все было лживым, а это было именно так, то что можно сказать о нас самих?
17
Имеется в виду писатель Шандор Тар, о котором осенью 1999 года стало известно, что в 1980-х годах он, поддерживая связи с писателями-оппозиционерами, был секретным агентом кадаровской политической полиции.