Меня снова пугает вошедший. Я трусливо перекладываю на столе бумаги. И вновь и вновь удивляюсь, сколько же в человеке трусости, даже во мне! (Руки мои дрожат, что-то невероятное.) [Это так, могу подтвердить: я с трудом разобрал предыдущие строки.]
[Читаю интервью Ш. К. о том, как он был агентом госбезопасности. Бедняга. Он уверен, что действительно не вредил. <Задним числом вычеркиваю его имя, заменяя инициалами.> С отцовской его деятельность не сравнить, он почти не писал донесений, да и то, что писал, было непригодным и проч. Боже мой, как хорошо, что он умер (мой отец). Мне легче стыдиться, чем видеть стыд на его лице. Легче молиться за него (хотя молиться всегда нелегко), чем орать на него или с презрительной миной молчать. Но мысль о том, что лучше б он помер, прежде чем был завербован, мне в голову не приходит! Этическое состояние мира от этого, возможно, чуточку улучшилось бы, но что было бы со мной и с моими братишками? с. Сколько доброго мы от него получили. ж. с. <Снова с., но это уже на верстке.>]
<22 ноября 1963 года
Убит Кеннеди.
30 ноября 1963 года
У отеля «Астория» открыт первый в городе современный подземный переход.>
27 декабря 1963 года
Пространный восьмистраничный отчет («тссс! ваш отец работает»; кстати, фраза эта, замечу, нередко звучит в этом доме и в наши дни) о зарубежной поездке. В Австрии он находился с 7 ноября до 19 декабря; мне почему-то помнится, что поездка была короче.
Педантично перечисляет, с кем он встречался: О. Д., чьей супругой является Ж. С., проживает и проч. — все эти имена знакомы мне с детства, чуть ли не мифологические имена: Шварценберг, де Круа, Ревертера и, разумеется, Эстерхази. Одним из заданий было собрать информацию об Ф. Й., но встретиться с ним не удалось. Он торгует металлом, в том числе и с социалистическими странами. Как говорят, он неоднократно бывал в Москве, где ему подарили советский автомобиль; но он несколько месяцев держал его в своем венском гараже, поскольку к т. н. «Osthandel»[82] австрийские деловые круги относятся отрицательно, да и в обществе это не самая «приличная» тема.
Везде, где я появлялся, встречали меня весьма радушно. Этот тон звучит (уже) совсем «по-нашему», ну вылитый коммунист. Почти все интересовались современной ситуацией в Венгрии, на что я отвечал в соответствии с реальным положением дел. Вполне гениальная фраза; я думаю, он не лгал. На частый вопрос о том, можно ли спокойно поехать в Венгрию, стандартный ответ звучал так: разрешение на въезд в Венгрию является вместе с тем гарантией свободного выезда. Афористично сказано.
В контакты с эмигрантскими организациями он не вступал, навестил в Эринге семью дядюшки Казмера (простите!). Поблизости жил бывший генерал генштаба Ф. Ф. К., однако родственники сочли, что «разумнее» было бы воздержаться от встречи с ним, поскольку венгерские агенты уже вели за ним слежку. Последнее майора Тота явно заинтересовало.
<1964: в стране забвения жить становится все веселее, на телевидении запускают приключенческий сериал «Капитан Тенкеша», страну посещают полтора миллиона туристов, год консолидации (в США на 60 млн долларов закупают пшеницу!), который будет чуть-чуть подпорчен неожиданным низложением Хрущева.>
3 января 1964 года
Он служит уже семь лет. М. п. у.: роман «Harmonia cælestis» я писал девять лет. Интересные скачки мысли!
Довольно подробное описание дела Ф. Й., 5 страниц, пришлось потрудиться; детально о визитах к его жене А. С., подруге детства агента. Небольшая вставная новелла: Перед одноэтажным домом, расположенным в середине сада, — плавательный бассейн размером 10 на 5 метров. Из прихожей мы попадаем в большую гостиную, одна стена которой полностью остеклена и открывает вид на фонтан. Еще в прихожей домработница, горничная или прислуга, так это называлось, коллега! приняла у меня пальто и шляпу. В австрийском лагере беженцев Й. якобы по дешевке скупил кучу форинтов. По мнению же других, он просто «удачливый бизнесмен», а люди, известное дело, завистливы. [Ради псевдофилологической точности: затрудняюсь сказать, выписал ли я последнюю фразу из донесения или это — мое обобщение.]
Об эмиграции он все же докладывает — о сварах между группировками эмигрантов 1945 и 1956 годов. Тем не менее, даже при сходстве принципиальных платформ, между ними ведется борьба за кусок пирога, маскируемая политическими фразами. Конкретно сражаются они за благосклонность американцев (т. е. за финансовые подачки), и, в зависимости от настроений, господствующих в США, они готовы оказывать услуги той политической группе, которую поносили прежде. Понятная, четкая фраза, он хочет что-то сказать и действительно говорит.