Еще 4 страницы о семье Б. Д. (как часто мы слышали это имя дома), чья жена работает на «Свободной Европе» машинисткой и стенографисткой, получая 1000 дойчемарок плюс еще 100 на оплату квартиры. — Тысяча чертей! Я сказал ей, что среди моих знакомых «Свободную Европу» мало кто слушает, на что она заметила, что подобная информация доходит до них не впервые. Похоже, обо всяком предмете он сообщает им все, что знает.
Ко мне направляется К. и показывает досье, над которым работает. Интересно. Но ответить ему взаимностью я не могу, хотя мои материалы не менее интересны. <Мир Восточной Европы, слышу я в этот момент по радио, — мир безрадостный, деградирующий, страшный.> Я отвечаю ему, что на фоне всех этих доносов Шекспир действительно серый реалист. К. предостерегает меня, что надо учитывать специфику этих документов, печать, которую накладывает на них особый гэбэшный язык. В реальности все было не так жестко. Да, конечно, все это стилизация бессодержательной ерунды, однако предательство есть предательство. Сколько мы говорили, что кадаровский режим — это сопли, и вот что, оказывается, за ними стояло: сломанные хребты, жизни, судьбы.
Я говорю чуть более приподнятым тоном, чем это предполагает наш диалог, и все время смотрю в лицо К., слежу за его глазами, чтобы он не мог взглянуть на мои досье. Интересен этот идиотизм, коренящийся в страхе, main идиотизм. К. серьезно кивает. И упоминает еще книгу Тимоти Гартона Эша[83], которую стоит прочесть, да и перевести бы не помешало. <Я прочел, и правда отличная книга. Отличная английская книга. Эш, конечно, не просто англичанин, но в первую очередь — Эш. Однако показывает он молодого англичанина, в конце 70-х годов какое-то время пожившего в обоих Берлинах и пытавшегося найти место в собственной системе координат для этого многократно чуждого ему мира. После падения Берлинской стены Эш беседует с бывшими сексотами и офицерами штази, ничего не замазывает, не скрывает, руководствуясь при этом только одним стремлением — понять. Наверное, будь я англичанином, то писал бы сейчас не такую книгу, как эта.
Если бы да кабы… Ведь Эш-то поди, по известной присказке, стриг и поливал, стриг и поливал — четыреста лет подряд.>
17 января 1964 года
6-го, 14-го и 16-го с пяти до семи вечера он шпионил на набережной Дуная, без особых результатов, в воскресенье, 12-го, с 10.30 до 11.30 был в «Имбисе». Интересно, какую туфту он гнал матери, объясняя, зачем ему нужно в город в воскресенье утром? Кафе «Имбис» находится (находилось, это уточнить) на углу Бульварного кольца и проспекта Юллеи. И именно там Роберто встречался со «мной». Что это — чудо, случайность или что-то подсознательное? До сих пор свое подсознательное я ставил не очень-то высоко.
Задание: По средам и пятницам, а также по воскресеньям в утренние часы посещать кафе «Имбис», по возможности располагаясь неподалеку от собирающейся там компании. Стараться вести себя незаметно. Взять с собой перевод, иначе компания может обратить внимание на то, что агент сидит в одиночестве и ничем не занят. [Неожиданно про себя: Боже, смилуйся! — Правда, сегодня Страстная пятница, и, наверное, эти слова пришли мне на ум не так уж случайно. Как бы то ни было, с точки зрения моего отца существование Бога было бы в данный момент крайне выгодно. Он мог бы искренне раскаяться в содеянном, а Господь Бог мог бы простить ему; небольшой переходный период в чистилище, и вперед, в поднебесье, в рай. А может быть, он не раскаялся бы, то есть восстал против Бога, и тогда загремел бы к грешникам. В любом случае порядок и справедливость были бы восстановлены. Ну а проще всего, да простится мне эта нескромность, было бы назначить Богом меня, и тогда одним выстрелом мы убили бы сразу двух зайцев.] Пока вести только наблюдение. Примечание: Наша цель — путем соответствующей комбинации внедрить Чанади в группу лиц, разрабатываемых под кодовым названием «Завсегдатаи». Комбинаторы!
Полдень, пора уходить, меня ждет мой знакомый Ш., но я боюсь оставлять на столе свои досье — вдруг К. подойдет и заглянет в них точно так же естественно, как я только что заглядывал в его документы. Он ведь не знает, насколько они мои. Что делать? Я выжидаю.
83
Имеется в виду книга английского политолога Тимоти Гартона Эша «Досье: личная история» (