Конечно, наши законодатели могли бы добавить «если только такая дискриминация не направлена на помощь представителям исторически угнетаемой группы» или «если только жертва такой дискриминации не является представителем расы-угнетателя», но они этого не сделали. По правде говоря, они, вероятно, и не могли этого сделать, потому что подобная формулировка нарушила бы положение о равной защите, но ведь в этом-то и смысл, не так ли?
Но даже если мы понимаем, что наши законы в их нынешнем виде не позволяют перераспределять ресурсы с учетом расовой принадлежности, как того требуют антирасисты, все равно стоит спросить, каким должен быть закон. Законы, и даже Конституция, — это всего лишь слова на бумаге. Они могут быть изменены. Так что, если бы мы начинали с чистого листа, что бы мы делали? Должны ли мы, как общество, потворствовать или поощрять дискриминацию определенных рас как средство достижения расового равенства?
Нет. Не должны. По многим причинам.
Во-первых, эта политика расистская. И — не могу поверить, что мне приходится это писать, — расизм — это плохо. Он сеет обиду и разделение, сводит людей к расовым стереотипам. И вообще, это просто несправедливо.
Сразу оговоримся: многие из этих «антирасистских» стратегий являются откровенным расизмом в отношении белых и американцев азиатского происхождения.
Самый яркий пример — позитивные действия в сфере высшего образования. Высокоуспевающим американцам азиатского происхождения говорят, что они должны отказаться от места в элитных учебных заведениях Америки, чтобы освободить место для чернокожих и латиноамериканских детей. Или, что еще хуже, что они страдают от дефекта личности, который никакая тяжелая работа не сможет преодолеть.
Сторонники позитивных действий утверждают, что они помогают бедным, обездоленным чернокожим детям, но это не так. Большинство бенефициаров позитивных действий в Гарварде, Принстоне и Йеле — выходцы из семей с высоким уровнем дохода.[130] Многие из них — богатые дети из Нигерии и Кении.[131] Кроме того, если вы хотите помочь бедным детям, почему бы не помочь просто бедным детям? Почему только черным?
Сторонники также любят утверждать, что это «большой палец на чаше весов», который используется, когда два кандидата имеют почти одинаковую квалификацию.[132] Это не «настоящая» дискриминация, если это просто коэффициент, утверждают они. Это неправда. Преимущество быть чернокожим огромно. Очевидно! Иначе школам не пришлось бы его учитывать! Но давайте поговорим о цифрах. Чернокожие получают в среднем 230 баллов по результатам SAT.[133] Это означает, что белый абитуриент с результатом 1500 или азиат с результатом 1550 оценивается так же, как и чернокожий студент с результатом 1270.[134] В результате азиатский абитуриент в Гарварде, который набирает баллы в квинтиле лучших академиков, имеет примерно 10 процентов шансов быть принятым. Очень маловероятно, что он поступит. А вот чернокожий абитуриент? Вероятность того, что ему достанется золотой билет, составляет 55 процентов.
Правда, Верховный суд, наконец, запретил эту практику. В деле «Студенты за справедливый прием в Гарвард» Верховный суд постановил, что практика Гарварда по наказанию азиатско-американских студентов нарушает Закон о гражданских правах. А когда это сделал Университет Северной Каролины, дискриминация также нарушила положение о равной защите.
Но это не значит, что позитивные действия уходят в прошлое. Уже сейчас учебные заведения придумывают, как предотвратить поступление слишком большого числа американцев азиатского происхождения.[135] Студенты в спешном порядке переписывают эссе для колледжа, в которых рассказывают о своих этнических трудностях или отправляются в Африку или Мексику, чтобы навестить предков — подмигивание, подмигивание — поскольку они больше не могут поставить галочку в графе расовой принадлежности.[136] Даже законодатели пытаются найти скрытые от глаз способы восстановить систему квот в американских колледжах.[137]
130
«Черные студенты Гарварда», журнал «Черные в высшем образовании», https://www.jbhe.com/news_views/52_harvard-blackstudents.html.
131
«Отчет о студентах по странам и уровням 2022-23», Принстонский университет, 2023, https://davisic.princeton.edu/sites/g/files/toruqf2371/files/documents/students_by_country_and_level_report_2022-23.pdf.
132
Эмили Базелон и Адам Липтак, «Как Верховный суд будет решать вопрос о позитивных действиях?», New York Times, 8 декабря 2015 г., https://www.nytimes.com/2015/12/08/magazine/how-will-the-supreme-court-rule-on-affirmative-action.html.
133
Хари Магге, «Исследователи Принстона изучают, как раса влияет на поступление», The Daily Princetonian, 5 марта 2015 г., https://www.thedp.com/article/2015/03/princeton-researchers-study-how-race-affects-admissions.
134
Thomas J. Espenshade, Chang Y. Chung, and Joan L. Walling, «Admission Preferences for Minority Students, Athletes, and Legacies at Elite Universities,» Social Science Quarterly 85, no. 5 (December 2004): 1422–46, https://doi.org/10.1111/j.0038–4941.2004.00284.x.
135
Уильям МакГерн, «Коварная дорога к расовым предпочтениям: Остановит ли Верховный суд антиазиатскую политику?», Wall Street Journal, 22 января 2024 г., https://www.wsj.com/articles/the-sneaky-road-back-to-race-preferences-will-supreme-court-stop-anti-asian-policies-0b9bf6e4.
136
Бернард Мокам, «Запрет позитивных действий и сочинения в колледжах», Нью-Йорк Таймс, 20 января 2024 г., https://www.nytimes.com/2024/01/20/us/affirmative-action-ban-college-essays.html.
137
Стюарт Бейкер, «Конгресс готовится восстановить квоты при приеме в колледжи», Reason, 15 мая 2024 года, https://reason.com/volokh/2024/05/15/congress-is-preparing-to-restore-quotas-in-college-admissions/.