Антирасисты иногда утверждают, что этот расовый фаворитизм морально оправдан, поскольку в прошлом чернокожие подвергались уникальной и более серьезной дискриминации. Сейчас фаворитизм — это просто уравновешивание весов справедливости. Та-Нехизи Коутс косвенно доказывает это в своей известной статье 2014 года на сайте в журнале Atlantic «Дело о возмещении ущерба», где он подробно описывает утонченную боль чернокожих людей в Америке, чтобы доказать, что моральный баланс между черными и белыми еще не выровнен.[143]
Такое утверждение является надуманным. Прежде всего, как объясняет лингвист Колумбийского университета Джон МакУортер в своем эссе «Против репараций», «почти сорок лет Америка предоставляет черным то, что любой сторонний наблюдатель с полным правом назвал бы репарациями».[144] Следует отметить, что он написал это в 2001 году — задолго до последней волны подачек по расовому признаку. Наша система социального обеспечения зародилась в 1930-х годах для помощи вдовам; к 1960-м она расширилась до «помощи» чернокожим, в значительной степени благодаря «заявлениям прогрессивных белых о том, что требования новой автоматизированной экономики делают несправедливым ожидание того, что чернокожие будут пробиваться вверх по экономической лестнице». Сегодня существует огромное количество государственных программ, предназначенных исключительно для чернокожих людей и исключительно по причине их расовой принадлежности. На некоторые из них выделяются миллиарды.
Но в более широком смысле чернокожие не являются уникальным явлением с точки зрения исторической дискриминации. На протяжении всей истории нашей страны — да и всей истории человечества — мы часто плохо относились друг к другу, иногда по расовому признаку. Опыт чернокожих вряд ли можно назвать уникальным. Даже в Америке.
Американцы японского происхождения подвергались интернированию во время Второй мировой войны. Американцы еврейского происхождения часто подвергались дискриминации, как и другие расовые меньшинства. По сей день коренные американцы сталкиваются с жестоким обращением в нашей правовой системе, которая еще не адаптировалась к сложностям жизни в племенах.
Даже само рабство не было черно-белым. До XVIII века эта практика была неоспоримой и широко распространенной. И это не было расовым явлением. Как объяснил профессор Стэнфордского университета Томас Соуэлл, «люди любой расы и цвета кожи попадали в рабство и порабощали других.[145] Белых людей все еще покупали и продавали в рабство в Османской империи, спустя десятилетия после освобождения американских чернокожих». Даже в Америке были черные рабовладельцы и белые рабы.[146] Рабство было и всегда было обусловлено человеческой жадностью, а не расовой неприязнью.
Я говорю это не для того, чтобы преуменьшить значение рабства, а для того, чтобы придать ему контекст. Каждая расовая группа в американской истории была объектом расистских нападок. Каждая. И представители каждой группы совершали нападки. И если это правда, то интеллектуальная конструкция парадигмы «угнетатель» против «угнетенного» распадается. Соответственно, использование предыдущего статуса жертвы в качестве оправдания для перераспределения ресурсов не только морально отвратительно, но и интеллектуально несостоятельно.
Если не принимать во внимание юридические и моральные проблемы, можно было бы привести аргументы в пользу такой политики, если бы она хотя бы помогала чернокожим, развеивала ненавистные стереотипы, стимулировала их достижения, делала их жизнь хоть в какой-то мере лучше.
Но правда в том, что антирасистская политика приводит как раз к обратному.
Во-первых, антирасизм усиливает негативные расовые стереотипы. Это не должно удивлять, поскольку фиксация на расовых стереотипах — один из основополагающих принципов прогрессивной ортодоксии. В Национальном музее афроамериканской истории и культуры в Вашингтоне есть целая статья о «белизне», где такие черты, как «объективное, рациональное линейное мышление», «отсроченное удовлетворение» и пунктуальность, приписываются белой культуре.[147] Что это говорит о черных?
Выставка может показаться тривиальной, но ее смысл гораздо глубже. Антирасизм стремится к революционным изменениям в устройстве Америки, основанным на том, что МакУортер называет «ошибочным предположением, что черные американцы — первая в мире группа, которая может преуспеть только в идеальных условиях».[148] Это догма, которая гласит, что черные не способны процветать в современном мире, что они — жертвы, причем беспомощные.
143
Та-Нехиси Коутс, «Дело о репарациях», The Atlantic, июнь 2014 г., https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2014/06/the-case-for-reparations/361631/.
144
Джон МакВортер, «Против репараций», New Republic, 23 июля 2001 г., https://newrepublic.com/article/90734/against-reparations.
145
Марк Дж. Перри, «Томас Соуэлл о рабстве и этом факте: сегодня рабов больше, чем было захвачено из Африки за четыре столетия», Американский институт предпринимательства, 18 октября 2017 г., https://www.aei.org/carpe-diem/thomas-sowell-on-slavery-and-this-fact-there-are-more-slaves-today-than-were-seized-from-africa-in-four-centuries/.
146
«Магистерские диссертации», Массачусетский университет в Бостоне, 2020, https://scholarworks.umb.edu/masters_theses/661/; Стивен Талти, «Белые рабы», Salon, 15 июня 2000, https://www.salon.com/2000/06/15/white_slaves/.
147
Лаура Италиано, «Выставка белизны в Музее афроамериканской истории поднимает брови», New York Post, 16 июля 2020 г., https://nypost.com/2020/07/16/african-american-history-museums-whiteness-exhibit-raising-eyebrows/.
148
Джон МакУортер, «Черные люди должны перестать заботиться о том, что думают белые люди», The Daily Beast, 11 июля 2015 г., https://www.thedailybeast.com/articles/2015/07/11/black-people-should-stop-caring-what-white-people-think.