Давайте отметим ещё и следующий момент: в то время как он ясно указывает на Феррана Мартинеса как ответственного за погромы и крещения 1391 г.[574], он не упоминает, даже мельком, Висенте Феррера, который был широко признан в качестве единственного автора новаторского законодательства, имевшего место в период Хуана II, которое Павел восхвалял как акт Божий. И действительно, когда Павел писал о законах 1412 г. (возможно, около 1430 г.), он никоим образом не связывал их с Феррером, хотя имя святого, о чудесах миссионерской деятельности которого были сотканы легенды и который был известен как великий апостол веры, могло помочь Павлу оправдать жестокость этих законов тем, что они были вдохновлены святым человеком. Почему же он упоминает убийцу евреев Мартинеса, который, как известно, не был чересчур образован, и называет его жизнь «славной», и в то же время игнорирует учёного-монаха, чья жизнь была не только славной, но и общепризнанно святой? Почему не упомянут Феррер, который, как считалось, обратил многих евреев в христианство путём убеждения, а не насилия и подвигнул королей принять законы, которые Павел считал актом Божьим? Ответ заключается в том, что Пабло де Бургос знал, что то, что приписывалось Ферреру, было неправдой, потому что он знал: главная ответственность за законы 1412 г. лежала не на Феррере, а на нём самом, а самого себя он восхвалять не мог. В то время, когда он обсуждал этот вопрос в своей работе, он уже не мог исправить то, что было написано в исторических книгах и что было общепринятым фактом. Но он не мог поддержать версию, абсолютно точно известную ему как ложь или, как минимум, в высшей степени преувеличение и которая фактически отнимала у него его собственное достижение. Пабло де Бургос, таким образом, выбрал умолчание как единственную оставшуюся ему альтернативу. Отметить подлинную роль Павла в издании эдикта 1412 г. выпало на долю монаха-августинца Санктотиса, который написал биографию Павла около 1590 г. и подчеркнул, что Павел употребил все свои силы для принятия этих законов, которые были «организованы, приняты и опубликованы под его влиянием, чтобы привести к сокрушению иудаизма и возвышению христианской религии»[575]. Как и Павел, Санктотис не упоминает имени Висенте Феррера.
Вскоре после опубликования законов Вальядолида Феррер получил от папы срочный вызов вернуться в Арагон. Он был нужен там в связи с разгоревшимся конфликтом по поводу выбора короля. Феррер знал, что ему придётся прервать свою кампанию в Кастилии, но он хотел перед возвращением в Арагон посетить северо-западные города страны. Он, должно быть, сделал это в последующие два месяца (январь-февраль), направляясь к Леону через Паленсию и Паредес, а затем повернув к югу в направлении Саморы через Асторгу и Бенавенте. По дороге в Арагон, куда он двинулся в марте, он посетил такие важные города, как Сеговия, Авила и Саламанка[576], и ряд небольших общин, посвящая каждой из них короткое время. Но результаты его кампании были ошеломляющими. Через каких-то пятнадцать дней после опубликования законов, и ещё до того, как он начал свой путь на север, он мог объявить о невероятно «хороших вестях»: «евреи и мавры Вальядолида поголовно крестились»[577]. Вскоре он увидел, что это явление повторяется в каждом из посещаемых им мест. Тысячи евреев поспешили креститься, и целые общины были практически сметены[578].
Успех Феррера был, конечно, обеспечен эдиктом 1412 г. Можно понять, почему вскоре после его публикации евреи Северной Кастилии, находившейся под юрисдикцией Каталины, побежали креститься. Закон предоставлял им только восемь дней на то, чтобы оставить свои дома, и они были охвачены паникой, ожидая, что в любую минуту могут быть выброшены из своих домов. Таким образом, была доказана правота Павла, утверждавшего, как мы считаем, что агитация Феррера может быть в высшей степени эффективной, только сопровождаемая давлением закона. И давление, действительно, было сильным и непрекращающимся, так как власти везде неуклонно исполняли новые законы[579]. По существу, движение крещения евреев, начатое Феррером, теперь могло продолжаться по инерции, или, точнее, будучи стимулированным законами 1412 г.
Вернувшись в Арагон (возможно, в конце марта), Феррер с головой окунулся в спор о престолонаследии, который взбаламутил всю страну. 14 марта 1412 г. он был избран одним из девяти арбитров (представляющих три большие провинции королевства — Валенсию, Каталонию и Арагон) для избрания нового короля. Когда они собрались через месяц в замке Каспе, Феррер, прибывший туда 12 апреля, был первым, кто высказал своё мнение, и он безапелляционно выступил в пользу Фернандо. Его мнение поддержали большинство голосовавших, и инфант Фернандо был избран королём Арагона[580]. В июне того же года Фернандо оставил Кастилию, но, против ожиданий Каталины, не оставил регентства. Вместо этого он выбрал четырёх человек, представляющих его, и одним из них был епископ Картахены. Фернандо не был неблагодарным. Он знал, как оценить то, что Павел для него сделал, повлияв на Феррера в его пользу. Действительно, благодаря именно этому влиянию Пабло де Бургос стал одним из тех, кто определял судьбы испанских королевств.
24 июня 1412 г. — то есть вскоре после его избрания королём — Фернандо опубликовал в Сифуэнтесе, в провинции Гвадалахара, модифицированную версию законов Каталины для районов, бывших под контролем его регентства, а девятью месяцами позже, 20 марта 1413 г., он опубликовал в Барселоне эту же версию для Арагона[581]. Его законы не были столь решительными и грубо антисемитскими, как законы Каталины, но, по существу, они включали в себя всё необходимое, чтобы заставить евреев креститься. Таким образом, Фернандо выполнил свою часть сделки, неформально заключённой с Павлом.
Ещё до того, как новые законы были изданы в Арагоне, Феррер опять взялся за агитацию и возобновил её с ещё большей силой сразу же после их опубликования. Охватив своей кампанией весь Нижний Арагон, он проследовал оттуда через Валенсию на Майорку, а затем через Каталонию в Русильон[582]. Разумеется, большинство его прозелитов пришли к христианству скорее под действием законов Барселоны, чем его проповедей. Но проповеди Феррера помогали, и это поддерживало папу в уверенности, что успех в обращении евреев достигнут в результате его усилий.
577
578
По поводу списка общин северо-западной Кастилии, понесших большие потери в результате крещений, см. элегию, опубликованную Graetz,
579
О строгости исполнения этих законов см.
580
См. R. Menéndez Pidal, «EI Compromiso de Caspe» //
581
Законы, изданные Фернандо в Сифуэнтесе для той части Кастилии, которой он управлял как регент, были опубликованы Т. Minguella у Arnedo (
582
См. В. Llorca, «San Vicente Ferrer у su labor en la conversion de los Judíos» //