Вот, пожалуй, все, что я хотел сказать по самым главным пунктам. Детали увели бы нас очень далеко. В заключение мне хотелось бы заметить, что наша дискуссия была чрезвычайно полезна. Многие из высказанных здесь соображений ставят серьезные проблемы и дают философам пищу для размышления. Ведь с точки зрения диалектической философии история есть ключ к пониманию самой философии как логики, ибо логика исторична в самом непосредственном смысле этого слова.
И.В. Бестужев.
К анализу характера внешней политики и войн.
Критерии прогрессивности и справедливости
Проблема характера внешней политики и войн – одна из важных в исторической науке. От степени ее разработанности зависит теоретический уровень исследований в области дипломатической и военной истории. Многие стороны изучения социально-экономического развития общества также тесно связаны с этой проблемой. Наконец, очевидна связь последней и с национальным вопросом.
Важное значение при анализе характера внешней политики и войн имеет вопрос о критериях оценки. Правильное применение этих критериев при изучении внешней политики и войн актуально во многих отношениях. Если же подойти к вопросу историографически, то нельзя не отметить, что он имеет для нас и специфическое значение в связи с необходимостью исправления ложных характеристик, проникших в свое время в нашу литературу, когда «чуть ли не все войны, которые вела царская Россия, объявлялись справедливыми и прогрессивными», причем «в ряде случаев не проводилось различия между исторически прогрессивными результатами войны и реакционными целями, которые ставил царизм»[586].
В противоположность идеалистическим субъективистским воззрениям исторический материализм исходит из принципиальной возможности объективной оценки характера внешней политики и войн (в их тесной связи с внутренней политикой и в зависимости от нее). Исходя из конкретного классового содержания этих явлений, марксистско-ленинская теория различает исторические типы войн в ту или иную эпоху. Именно потому марксизм оказался в состоянии противостоять националистическим теориям буржуазных (и особенно мелкобуржуазных) идеологов, которые, игнорируя или недооценивая различие классовых интересов внутри каждой нации, считают решающим в определении характера внешней политики и войн их соответствие или несоответствие произвольно конструируемым, вневременным общенациональным интересам. С другой стороны, разоблачая анархистское фразерство, марксисты показали, что общенациональные интересы – не фикция, а определенная историческая категория, и не обязательно должны являться интересами всех классов данной нации. Как правило, это интересы «громадного большинства населения», которое составляется либо «из одного класса, либо из разных классов, имеющих некоторые одинаковые задачи». Отсюда – «необходимость точного анализа тех различных интересов различных классов, которые сходятся на известных, определенных, ограниченных общих задачах»[587].
Творческое наследство Маркса, Энгельса, Ленина неоценимо как образец диалектики в рассмотрении сложнейшего переплета интересов и факторов, образующих в совокупности исторически-социальное содержание внешней политики и войн.
«Войны вещь архипестрая, разнообразная, сложная, – подчеркивал В.И. Ленин. – С общим шаблоном подходить нельзя»[588]. Вместе с тем, чтобы оценка характера внешней политики и войн не оказалась произвольной, требуется определенная система критериев, с помощью которых, во-первых, находит свое выражение объективность характеристики социального явления и, во-вторых, становится возможным сопоставление различных явлений и классификация однородных из них, в данном случае – различных аспектов внешней политики и войн. Такого рода критерии не заменяют исторического анализа, но являются обязательным условием его.
Именно таковы критерии прогрессивности и справедливости, которые мы часто встречаем в произведениях Маркса, Энгельса и Ленина. Рассмотрение особенностей данных критериев приводит к следующим выводам.
586