Помимо критериев прогрессивности и справедливости, марксистам, при оценке ими характера внешней политики и войн, пришлось оперировать также критерием оборонительности, имевшим широкое хождение в буржуазной литературе. Однако, применяя в ряде случаев этот критерий в качестве синонима критерия справедливости, основоположники марксизма-ленинизма указывали на его условность и нечеткость[618]. Марксисты указывали и на невозможность подчас разобраться, вызвана ли данная война оборонительными или наступательными целями. «С.-д., – читаем мы у Ленина, – запутались бы в сетях дипломатических переговоров, если бы вздумали в зависимости от этого признака устанавливать свое отношение к войне». «Очевидно, – заключал Ленин, – что в этом вопросе (как и во взгляде на „патриотизм“) не оборонительный или наступательный характер войны, а интересы классовой борьбы пролетариата, или, лучше сказать, интересы международного движения пролетариата, представляют собой ту единственно возможную точку зрения, с которой может быть рассматриваем и решен вопрос об отношении с.-д. к тому или другому явлению в международных отношениях»[619].
Таким образом, мы снова возвращаемся к вопросу о первостепенной важности в оценке внешней политики и войн определения их классовой сущности. Критерии прогрессивности и справедливости неотделимы от этой сущности, они раскрывают и конкретизируют ее – с учетом исключительной сложности, противоречивости и возможных взаимопереходов исследуемых явлений. Поэтому во избежание неполноты, односторонности оценки мы обязаны применять оба указанных критерия и в то же время установить, какой из них в данных условиях является главным, определяющим.
Из выступлений при обсуждении доклада И.В. Бестужева
Постановка вопросов методологии истории международных отношений и особенно внешней политики России давно назрела. И мне представляется вполне логичным, что обсуждение этих вопросов началось с обсуждения доклада, посвященного критериям оценок внешнеполитических явлений и войн.
Докладчик, вслед за Марксом, Энгельсом, Лениным, различает два критерия: справедливая или несправедливая внешняя политика (война), прогрессивная или реакционная внешняя политика (война). Это разные аспекты, и потому оба они необходимы. Однако первый критерий вряд ли можно определять как морально-политический: это критерий именно этический, и так как мораль – категория также историческая, следовало бы уделить внимание эволюции содержания данного критерия. Предложенные критерии применялись и раньше, но часто смешивались. Между тем они нетождественны, ибо, как отмечается в докладе, справедливые явления далеко не всегда бывают также прогрессивными, и наоборот. Почему эти критерии оценок нетождественны? Потому что в условиях господства эксплуататорских классов, в условиях, например, капиталистической формации, приходится иметь дело с диалектическим противоречием: капитализм с моральных позиций несправедлив, но на определенном этапе развития человечества он прогрессивен.
Однако надо сказать, что в характеристику критериев докладчик сам вносит некоторую путаницу, особенно, когда рассматривает вопрос о соответствии внешней политики и войн общенациональным интересам. Что такое общенациональные интересы, не всегда было ясно даже тогда, когда нам казалось, что мы знаем, что такое нация. Поскольку теперь в последнем вопросе у нас появились значительные разногласия, понятие «общенациональные интересы» стало еще более туманным. И все же вряд ли кто-нибудь будет оспаривать, что нация есть явление историческое, что она возникает в определенных условиях, в определенное время. Поэтому говорить о национальных интересах нельзя применительно к любой эпохе. Мне, например, совершенно неясно, о каких общенациональных интересах может идти речь в эпоху рабовладения или феодализма, я не знаю, как применить эту оценку к внешней политике докапиталистической России. А кстати, возникает и еще один сложный вопрос: как быть с многонациональными государствами?