На следующий год (в 162 г.) сюнну несколько раз вторгались в [наши] границы. [Император] поднимал войска для защиты и отражения [врага]. В последующем урожаи были малыми, не было изобилия.
Несколько лет спустя на престол вступил император Сяо-цзин. За шестнадцать лет его правления (156-141) чиновники, ведающие жертвоприношениями, каждый [на своем месте] по сезонам года приносили жертвы, как и прежде, и не было таких [жертв], которые бы [особенно] процветали. Так продолжалось до нынешнего нашего Сына Неба.
Как только нынешний Сын Неба вступил на престол, он с особенным почтением стал относиться к принесению жертв земным и небесным духам — гуй и шэнь[555].
На начальном году [правления Сяо-У-ди] (140 г), поскольку со времени воцарения Хань прошло уже более шестидесяти лет и Поднебесная мирно управлялась, все носившие за поясом памятные дощечки — чиновники ждали, что Сын Неба принесет жертвы Небу и Земле, изменит систему начала года и действующие установления, но императора влекло к учению конфуцианцев, он собирал вокруг себя талантливых и честных мужей, из которых за ученость назначил на высшие должности гунов и цинов Чжао Ваня, Ван Цзана и других лиц, он пожелал обсудить с ними вопрос о зале Минтан[556], который в прошлом был расположен к югу от города и служил для приема владетельных князей чжухоу.
Были намечены в общих чертах порядок объезда владений императором, принесения жертв Небу фэн и Земле шань, изменения календаря и цвета придворной одежды, но эти дела не были осуществлены.
Случилось так, что вдовствующая императрица Доу тяготела к поучениям Хуан-ди и Лао-цзы и не любила суждений конфуцианцев[557]. Она подослала людей, которые тайно собрали, [сведения о том], как Чжао Бань и другие незаконно [170] обогащаются. Когда [Чжао] Вань и [Ван] Цзан были вызваны на допрос, они оба [предпочли] покончить с собой. Все, что ими было задумано совершить, оказалось отброшенным.
Через шесть лет (в 135 г.) вдовствующая императрица Доу скончалась. На следующий год государь призвал к себе Гунсунь Хуна и других сильных в науках мужей. Еще через год (в 133 г.) нынешний наш государь впервые прибыл в Юн и совершил жертвоприношения цзяо на пяти [главных] жертвенниках[558]. В дальнейшем он постоянно совершал жертвоприношения цзяо раз в три года. В это время император нашел Святую госпожу и поместил ее в храме Тишигуань, который находился в парке Шанлинь. Святая госпожа была родом из Чанлина.
Глубоко скорбя об умершем сыне, [она скончалась], и душа ее воплотилась в Юань-жо, приходившуюся ей невесткой. Юань-жо стала приносить ей жертвы в своем доме, куда для жертвоприношений собиралось много народу. Приходила для принесения жертв и Пинъюань-цзюнь[559], из-за чего ее сыновья и внуки впоследствии добились почета и известности. Когда У-ди вступил на престол, он с большими церемониями перенес эти жертвы в храм. Говорили, что слова Святой госпожи были слышны, но ее не было видно.
В это же время некий Ли Шао-цзюнь, из-за того что он знал порядок принесения жертв богу очага, знал [секреты] принятия пищи и нестарения, явился к императору, и император отнесся к нему с уважением. Шао-цзюнь был прежде секретарем у Шэньцзэ-хоу и занимался магией. [Шао-цзюнь] скрывал свой возраст, место, где родился и вырос. Он всегда говорил, что ему семьдесят лет и что он может приказывать душам [умерших][560] и отдалять старость. Владея искусством магии, он объехал всех чжухоу. У него не было ни жены, ни детей. Люди, слыша, что он может приказывать душам [умерших] и быть бессмертным, стали все больше одаривать его, и у него в избытке появились золото, деньги, шелка, одежды и пища. Увидев, что [Шао-цзюнь] имеет все в избытке, хотя не занимается каким-либо ремеслом, к тому же не знает даже, откуда он родом, люди еще более уверовали в него и наперебой стремились услужить ему. Используя искусство магии, Шао-цзюнь умело делал предсказания, которые поразительно сбывались.
Как-то Шао-цзюнь пировал с Уань-хоу[561]. Среди присутствующих находился старец в возрасте более девяноста лет. Шао-цзюнь стал рассказывать ему о [тех] местах, где гулял и стрелял из лука с его дедом. Старец, когда он еще был ребенком, ездил со своим дедом по этим местам и вспомнил их. Это поразило всех присутствующих. [Однажды] Шао-цзюнь явился к императору. У императора сохранялся древний медный сосуд, о котором он спросил Шао-цзюня. Шао-цзюнь ответил: «Этот [171] сосуд на десятом году правления циского Хуань-гуна (676 г.) находился на террасе Боцинь». После того как прочитали надпись на сосуде, оказалось, что сосуд действительно [принадлежал] цискому Хуань-гуну. Это изумило всех во дворце, и Шао-цзюня стали считать святым, прожившим несколько сотен лет. Шао-цзюнь сказал императору: «Если принести жертвы богу очага, можно вызвать души [умерших]; вызвав души [умерших], можно превратить киноварь в золото, а если из полученного золота сделать посуду для питья и еды, можно продлить жизнь. Продлив жизнь, можно встретиться с небожителями, живущими на горе Пэнлай, находящейся посреди моря, а если встретиться с небожителями и принести там жертвы Небу фэн и Земле шань, то будет достигнуто бессмертие. Именно так было с Хуан-ди. Как-то, странствуя по морям, я встретился с Ань Ци-шэном, который питался фиником величиною с тыкву. Ань Ци-шэн — небожитель, посещающий гору Пэнлай. Если [кто-нибудь] понравится ему, то тому он является, а кто не понравится, от того скрывается»[562].
555
С этой фразы начинается та часть гл. 28, которая с незначительными текстуальными изменениями была включена позднейшими интерполяторами в раздел «Основных записей» на место утраченной гл. 12. Гл. 12, как считают исследователи, повествовала в критическом духе о деяниях императора Сяо-У-ди, в годы правления которого жил Сыма Цянь, и поэтому была исключена императором из состава труда и уничтожена. В основном здесь будет повторен перевод, помещенный во II томе («Исторические записки», т. II, с. 254-285), с самыми незначительными уточнениями и улучшениями, где это необходимо. Что касается комментариев к этой части (т. II, с. 475-483), то из них исключены повторы и добавлено некоторое число новых данных.
Под терминами
557
Вдовствующая императрица Доу была женой императора Вэнь-ди и матерью отца У-ди, императора Цзин-ди, следовательно, она приходилась У-ди бабушкой.
Мифический первопредок китайцев Хуан-ди (Желтый император) и полулегендарный философ Лао-цзы, которому приписывается создание канона
558
О Юн см. примеч. 19. В число пяти главных жертвенников входили уже встречавшиеся нам по отдельности жертвенники: Фучжи, построенный циньским Вэнь-гуном для жертвоприношений Бай-ди — Белому императору; Мичжи, построенный циньским Сюань-гуном для жертвоприношений Цин-ди — Синему императору; Шанчжи и Сячжи, построенные циньским Лин-гуном для жертвоприношений соответственно Чи-ди — Красному императору и Хуан-ди — Желтому императору, и Бэйчжи, построенный ханьским Гао-цзу для жертвоприношений Хэй-ди — «Черному императору».
559
Чанлин — горы севернее реки Вэй, недалеко от столицы Сяньян, где был похоронен Гао-цзу. Святая госпожа считалась родом из этих мест.
Пинъюань-цзюнь — почетный титул, который император У-ди, вступив на престол, даровал Цзан-эр, своей бабке по линии матери.
560
Перевод выражения
561
Уань-хоу — титул, который император У-ди пожаловал Тянь Фэню, младшему брату вдовствующей императрицы.
562
Ань Ци-шэн в «Исторических записках» выступает в двух ипостасях: как маг и чародей, живущий бессмертно, и как реальное историческое лицо. Кроме рассказа о нем как небожителе в данной главе легенда о нем сохранилась в ханьском сочинении
В гл. 80, в эпилоге, Сыма Цянь говорит о том, что Лэ Чэнь-гун изучал поучения Хуан-ди и Лао-цзы, а его учителем был Хэшан чжанфу («Муж с верховьев реки»), который неизвестно откуда взялся. Этот муж учил Ань Ци-шэна, а последний учил Мао Си-гуна (ШЦ, т. V, с. 2436). В гл. 94 сообщается о дружбе известного деятеля конца Чжоу, Цинь и Хань Куай Туна с Ань Ци-шэном и о том, что Ань Ци-шэн давал советы Сян Юю, но тот ими не смог воспользоваться (ШЦ, т. V, с. 2649). Очевидно, существовал и реальный исторический персонаж, носящий это имя.