После этого Сын Неба вырезал еще одну нефритовую печать со знаками тяньдао-цзянцзюнь («Военачальник, [указывающий на] путь Неба») и отправил гонца, одетого в одежду из птичьих перьев, который, встав ночью на [разостланный] белый камыш, вручил печать «Командующему пятью выгодами», также одетому в одежду из птичьих перьев и стоявшему на белом [177] камыше[581]. Этим он показывал, что [относится к Луань Да] не как к простому слуге. Знаки тяньдао на печати, которую должен был носить [Луань Да], означали, что он открывает Сыну Неба путь к небесным духам. «Командующий пятью выгодами» стал еженощно приносить жертвы в своем доме, стремясь призвать с неба духов. Однако духи не являлись, зато собирались души усопших, которыми он умел превосходно управлять. В дальнейшем [Луань Да] собрал свои вещи, готовясь к поездке, и, как говорят, отправился на восток, в море, искать своего учителя. В несколько месяцев после своего появления [Луань] Да повесил на пояс шесть печатей, его слава потрясла всю Поднебесную. Поэтому на побережье моря, среди жителей земель Янь и Ци, не было таких, кто бы, сжимая руки [от изумления], не говорил о том, что он, [Луань Да], обладает секретом магии и может [сноситься] с духами и небожителями.
Летом этого же года (113 г.), в шестой луне, шаман из Фэньиня по имени Цзинь совершал для народа жертвоприношения Владычице-земле на холме в Вэй и заметил, что рядом земля имеет выпуклость в форме крюка, а когда разгреб ее, то нашел треножник. По величине треножник превосходил все имевшиеся треножники, на нем имелся рисунок, но не было вырезано опознавательной надписи. Удивленный находкой, [шаман] сообщил об этом местному чиновнику. Чиновник доложил Шэну, правителю области Хэдун, а Шэн сообщил [императору]. Сын Неба отправил посла проверить и расспросить шамана [Цзиня] об обстоятельствах находки. [Выяснилось, что] злого умысла и обмана нет, тогда было совершено торжественное жертвоприношение. Для встречи треножника [император] прибыл в Ганьцюань, намереваясь взять его с собой для подношения Небу. Когда император прибыл к горе Чжуншань[582], небо прояснилось, стало тепло, а над местом, [где находился треножник], появилось желтое облако. Говорят, что в это время мимо пробегал олень, которого император лично застрелил из лука и принес в жертву. По прибытии [двора] в Чанъань гуны и все высшие сановники — цины и дафу, посоветовавшись между собой, попросили разрешения выразить почтение к [найденному] драгоценному треножнику. Сын Неба ответил: «Недавно Хуанхэ разлилась, несколько лет подряд у нас урожай небогатый, поэтому я объехал свои владения и принес жертвы Владычице-земле, умоляя ее ради байсинов вырастить хлеба. В нынешнем году урожай обилен, за него еще не принесены благодарственные [жертвы], так почему же появился треножник?»
Все управители и сановники сказали: «Мы слышали, что в древности Великий император[583], возвысившись, [сделал] один священный треножник, причем число «один» символизировало [178] «Единство» и означало, что Небо, Земля и все живые существа навсегда связаны между собою. Хуан-ди — Желтый император — сделал три драгоценных треножника, символизировавшие Небо, Землю и Человека. Юй собрал металл у девяти пастырей [в областях] и отлил девять треножников. Во всех этих случаях варили жертвенных животных для жертвоприношений Верховным владыкам, небесным и земным духам. Треножники воздвигались, когда у власти находились мудрые [правители], и так они перешли к дому Ся и дому Шан. Когда моральные устои дома Чжоу ослабли и жертвенник в Сун был уничтожен[584], треножники погрузились в воду, скрылись и стали невидимы. В гимнах говорится:
581
582
Чжуншань — горы, находящиеся на северо-западе современного уезда Цзинъян провинции Шэньси, у реки Цзиншуй, по дороге к дворцу Ганьцюань в уезде Чуньхуа.
583
Под Тай-ди *** *** — Великим императором подразумевается один из самых далеких мифических правителей древности, по мнению Янь Ши-гу и Кун Вэнь-сяна, это был Тай-хао Фу-си.
584
По преданию, жертвенник в княжестве Сун был построен в назидание потомкам чжоуским У-ваном после победы над домом Инь. Постепенно жертвенник пришел в запустение, особенно когда дом Чжоу начал утрачивать свою верховную власть.