До нас не дошли соглашения Толедских кортесов 1259 г., по мнению Бальестероса, возможно, самых важных кортесов Мудрого короля, созванных им, чтобы собрать средства для поездки в империю. Но сохранилась тетрадь Севильских кортесов 1261 г., где рассматривались вопросы, связанные с походом в Африку, начало которому уже было положено.
В преамбуле король, отметив, что он выполнит «советы, которые нам дали по поводу похода в Африку», добавляет:
И они пришли к соглашению и сказали нам, что для того, чтобы сделать наилучшим образом то, что мы хотим, и чтобы это было угодно Богу, мы должны устранить злоупотребления, которые случаются в наших землях, и выправить все так, чтобы это было угодно Богу и на пользу и сохранение наших королевств. И мы пришли к соглашению по этому поводу и обдумали, что можно было улучшить и что послужит Господу и нам во славу и для всеобщего блага…
Монарх подчеркивает договорной характер («мы пришли к соглашению») кортесов 1261 г. Действительно, в противоположность тетрадям договоренностей кортесов 1258 г., соглашения, заключенные в Севилье, не определены как договоренности, но воспроизводство значительной части договоренностей 1258 г. в тетради 1261 г., так же как и признание королем того, что многие из них не были «соблюдены и сохранены», склоняет к мысли, что перед нами снова тетрадь договоренностей.
Анализируя акты спорных[258] Хересских «кортесов» 1268 г., опубликованные Королевской Академией истории[259], мы убеждаемся, что снова имеем дело с тетрадями договоренностей. Не только потому что на собрании в Хересе были повторены многие из соглашений, заключенных на заседаниях 1252/1253, 1258 и 1261 гг., но и потому что в самом тексте король называет их договоренностями[260]. Даже Кольмейро, подбирая заголовок к публикуемому тексту, который восходил к севильскому списку XIV в., должен был озаглавить его «Уложение договоренностей».
Последний из дошедших до нас текстов, который связывают с заседаниями кортесов при Альфонсо Х, это «Уложение» 1274 г., направленное на реорганизацию и более эффективное функционирование придворного суда. Я уже посвятил этому вопросу достаточно внимания в той части работы, где речь идет о «Саморских кортесах», поэтому не буду возвращаться к этому снова.
Заключительные замечания
В начале этой работы я акцентировал проблемы, возникающие при изучении кастильско-леонских кортесов и происходящие, очевидным образом, от скудости документальных источников, что не позволяет проанализировать историческую эволюцию одного из самых знаковых средневековых институтов.
В отличие от некоторых авторов, изучавших кортесы, я полагаю, что во времена правления Альфансо Х этот институт находился еще в зачаточной стадии своего развития. Приведу один показательный факт. «Зерцало», эта настоящая «политическая конституция» Альфонсо Х, в котором отразились, на мой взгляд, истинные политические планы монарха, полностью обходит молчанием институт кортесов. То же самое мы обнаружим и в Партидах.
При Мудром короле кортесы – это еще не обычный институт, собрания которого монарх созывал (притом что старая курия никуда не исчезла), чтобы обсудить чрезвычайно важные и серьезные проблемы политического (признание наследника короны) или экономического (дополнительные сервиции, ведения войн или решение проблемы чрезмерного роста цен) характера.
Оговоренные и принятые на кортесах соглашения в то время не имели характера «закона». Монарх – об этом свидетельствуют «Зерцало» и «Королевское фуэро» – прекрасно знал, что такое законы, и никогда не хотел придавать форму законов этим соглашениям, которые в действительности были договоренностями, согласованными с представителями королевства: «благонамеренное соглашение, которое заключает король или кто-то другой по его приказу или же люди заключают между собой для общего блага страны или отдельной области, и затем король устанавливает это и подтверждает с помощью привилегии или грамоты, которую приказывает хранить». Представители королевства использовали свое пребывание при короле, для того чтобы указать ему на бесчинства и злоупотребления, с которыми они сталкивались, и тот согласовывал с ними решения, «которые были договорами с местным населением». Они оформлялись в виде жалованных грамот, чтобы таким образом гарантировать их исполнение. Предпринимавшиеся попытки связать обнародование законодательных текстов Альфонсо Х – «Зерцала», «Королевского фуэро» и даже Партид – с собранием кортесов являются, на мой взгляд, несостоятельной гипотезой.
260