Евреи и христиане
Хотя большинство населения Кастилии и Леона составляли христиане, существовало и значительное еврейское меньшинство[323]. Альфонсо Х кодифицировал его основные права в «Семи Партидах» (7.24.1–11) и «Королевском фуэро» (4.2.1–7). В целом, отношения между христианами и евреями были спокойными, но порой возникала напряженность.
Например, на Бургосских кортесах 1315 г. (п. 23) прокурадоры просили, чтобы в случае если преступление было совершено христианами, евреями или маврами, наказание накладывалось в соответствии с местным фуэро, а не в соответствии с привилегиями евреев или мавров. В этих ситуациях требовались свидетельские показания двух добрых христиан. Регенты при Альфонсо XI, Мария де Молина, инфант Хуан и инфант Педро, повелели, что если муниципальное фуэро предусматривает смертную казнь за убийство, это наказание должно быть приведено в исполнение; в других случаях предлагалось выносить приговор в соответствии с обычаями времен Альфонсо Х. В уголовных делах требовалось свидетельство двух христиан, а в гражданских достаточно было одного христианина и одного еврея. Инфант Фелипе повторил это решение в 1322 г.[324]
Еще одним источником напряженности была подать, которой была обложена еврейская община. На Вальядолидских кортесах 1312 г. (п. 102) прокурадоры напомнили Фернандо IV, что во времена Альфонсо Х и Санчо IV евреи платили королю 6000 мораведи каждый день (то есть всего 2 190 000 мораведи в год). Но поскольку более 5000 богатейших евреев были освобождены от этой подати, налоговое бремя падало на бедных членов общины. В связи с этим королевский доход снизился впятеро, то есть до 1200 мораведи в день (438 000 в год). Отвечая делегатам, Фернандо IV заявил, что подать должна собираться так же, как при Альфонсо Х и Санчо IV[325]. Делегаты не упомянули, что в 1281 г. Альфонсо запер всех евреев в синагогах и заставил их заплатить выкуп, повысив их ежедневную подать до 12 000 мораведи, то есть 4 380 000 в год. Однако эта мера, по-видимому, была временной, и Санчо IV, похоже, восстановил прежний объем[326].
Поскольку каноническое право запрещало христианам ссужать деньги в рост, евреи играли в этой области экономики ведущую роль, что влекло за собой постоянные жалобы в кортесы[327].
В ответ на все более громкие протесты против растущих процентных ставок на Севильских кортесах 1252 г. Альфонсо Х установил, что евреи могут взимать процент в размере «tres por cuatro», то есть ⅓ в год. Ссуда должна быть возвращена в течение четырех лет[328]. Он подтвердил эту ставку в «Королевском фуэро» (4.2.6), на Вальядолидских кортесах 1258 г. (п. 29–30) и на Севильских кортесах 1261 г. (п. 20)[329]. В 1268 г. в Хересе (п. 29, 44) он снизил ставку до «cuatro por cinco», то есть 25 %[330], но это распоряжение было отменено ко времени Санчо IV, если не раньше.
При наследниках Альфонсо Х недовольство евреями усилилось[331]. Например, Вальядолидские кортесы 1293 г. (п. 12) жаловались, что еврейские агенты занимаются взысканием долгов в городах вопреки практике, существовавшей при Фернандо III и Альфонсо Х. Не ссылаясь специально на «Королевское фуэро» (3.20.1–17, особ. 1–4), где этот процесс регулировался, Санчо IV постановил, что старший мерино должен собирать долги там, где существует соответствующий обычай, а в других местах эта задача возлагается на местных судей, как это делалось во времена его отца и деда. Поскольку евреи и мавры давали деньги в рост по ставке, превышающей «tres por cuatro», то есть 33⅓ в год, и растягивали срок возвращения ссуды больше, чем на год, нарушая ордонанс его отца, король потребовал, чтобы этот ордонанс соблюдался во всех деталях (п. 24)[332].