За первое десятилетие нового века, несмотря на значительные внешние перемены, последствия реформ для общественного сознания не только не были преодолены, но углубились и закрепились.
«Нетронутым» остался источник недовольства, доминирующего и продолжающего усиливаться ощущения социального дискомфорта – отсутствие перспективы, узость круга возможностей абсолютного большинства россиян. Периферийный капитализм[15] в принципе неспособен обеспечить равенство возможностей граждан.
«Средний класс» сегодняшней России по-прежнему формируют профессиональные чиновники, те, кто связан с экспортом сырья, представители сферы обслуживания.
«Укрепление государства» 2000-х – это не изменение сложившихся в первое постсоветское десятилетие взаимоотношений власти и крупного бизнеса, а уничтожение гражданской альтернативы. В начале десятилетия проводилась активная политика подмены и имитации, которая затем сменилась прямым подавлением.
Перманентная демодернизация внутреннего содержания деятельности власти становится особенно заметной на фоне стремления привести внешний антураж в соответствие с современной модой на гаджеты.
Пример – экс-президент, Д.А. Медведев – за фасадом использования «твиттера», «ай-пэда» и «Сколкова» скрывается политическое мышление, основанное на модели простых «хромающих решений»[16], свойственное не европейским политикам, а таким фигурам, как Никита Хрущёв и Александр Лукашенко. В частности, Медведев вернул в правила дорожного движения советскую норму о нулевом допустимом уровне алкоголя в крови водителей после нескольких лет действия близкой к европейской практике допустимой нормы алкоголя в 0,3 промиле. Возвращение к советской норме было преподнесено как забота о здоровье нации, на деле решение эксплуатирует архаичный стереотип о народе, которому нельзя давать волю. Объективных предпосылок для такого решения не было.
Многочисленные «правильные» слова недавнего президента о модернизации, демократии, власти закона и т. д., признание в любви к западной музыке, общение с группой «Deep purple» в загородной резиденции на фоне реалий «периферийного капитализма» парадоксально напоминает двоемыслие комсомольских секретарей позднесоветского времени. Только те с трибуны произносили «правильные» слова о ленинском учении и преимуществах социалистического образа жизни.
Таким образом, в результате деятельности ряда правительств эпохи президентов Ельцина и Путина в России сложилась политико-экономическая система, весьма отличная от современных представлений о рыночной демократии и принципах ее функционирования. При этом речь идет не о некоем переходном этапе от плановой экономики к рыночной, когда все основные механизмы демократического рыночного хозяйства уже созданы, но еще в полной мере не функционируют, а об особом типе хозяйства, имеющем свою собственную логику, которая не сводится к сумме или переплетению черт остатков плановой экономики, с одной стороны, и современного рыночного хозяйства – с другой.
Что касается общественного сознания, то уже к концу 90-х гг. стойким и актуальным для всех социальных групп стало ощущение неудачи реформ. Его наглядным выражением стал кризис августа 1998 г. с одновременным дефолтом по гособязательствам и девальвацией национальной валюты. При этом проблема была не только в падении уровня жизни абсолютного большинства населения по сравнению со временем «входа» в социальную трансформацию. Суть реакции российского общества на 90-е – не отторжение реформ, а разочарование в самой возможности изменения правил жизни, достижения ее нового качества.
Современное состояние российской политики и экономики
Ключевые слова, характеризующие состояние современного общественного сознания в России, – эклектичность, хаотичность, расколотость, противоречивость.
Нет общепризнанного образа будущего, ценностных ориентиров общественной жизни, разделения мейнстрима и маргиналий. Ключевая особенность – отсутствие укорененного в сознании россиян образа своей страны, объединяющего, базового представления о России, в которой мы живем, сегодняшней России как самостоятельной ценности. По большому счету, у современных российских людей нет большой Родины. Есть родные места, есть обширная территория, на которой они сосуществуют, есть различные представления об «идеальной державе». В целом же мы имеем дело с настоящим ментальным рассеянием на земле предков.
14
Рябов А. «Самобытность» вместо модернизации. Парадоксы российской политики в постстабилизационную эру. M.: Гэндальф, 2005. С. 11.
15
Подробнее о российском периферийном капитализме как феномене см. работы Г. Явлинского, например: Явлинский Г. А. Периферийный капитализм. Лекции об экономической системе России на рубеже веков. М.: Интеграл-Информ, 2003.
16
«Общество, где господствуют хромающие решения, существует лишь постоянно опровергая себя, периодически стремясь занять то ту, то другую крайнюю позицию, постоянно «разоблачая» ложь во вчерашней правде и обнаруживая, что вчера «бес глаза отвел», то есть заставил видеть кривду в истинной правде. В любой момент только один полюс отождествляется с научной истиной и одновременно с народной правдой, справедливостью. Хромающее решение возникает в результате неспособности принять целостное синтетическое решение. В этом случае субъект «заглатывает» это решение частями. Однако точно так же, как из множества крыс нельзя сложить одну лошадь, из цепи эклектических решений нельзя сложить одно эффективное решение. Наше общество все пронизано хромающими решениями. Любое значимое решение отменяется, не успев реализоваться, все решается как исключение, разрешенное запрещается, все сказанное и записанное опровергается, чтобы утверждаться, и утверждается, чтобы быть опровергнутым. Каждый акт решения, осмысления принимается лишь на основе учета одного полюса расколотой оппозиции, чтобы потом принять решение на прямо противоположной основе» (Ахиезер А.С. Специфика исторического пути России // http://www.libertarium.ru/l_lib_ahies3).