Если Нибур и Грот игнорировали Македонию и считали ее только темным пятном в истории, «отвратительным отложением всякого извращения, гнили и мертвечены», то Дройзен, наоборот, придавал большое значение Македонии, Александру и его политике по отношению к покоренным народам.[10]
Политический идеал Дройзена — объединение Германии под властью прусской монархии, и ему историк искал оправдания в древней истории. Этот идеал получил особую популярность. Его стали в то время успешно пропагандировать представители немецкой исторической науки.
В оценке отношений Македонии и Греции Дройзен имел [5] в виду отношение Пруссии к тогдашней Германии. Этот взгляд историка влиял на оценку фактов истории прошлого.[11] В его «Истории эллинизма» македонская монархия изображается как высшая форма национального объединения греков.
Идеализируя македонский быт, обычаи и нравы, Дройзен обнаруживал преклонение перед Филиппом и Александром и восторженно отзывался об их агрессивной политике. Он указывал, что высшей целью Филиппа, для достижения которой он отдал все свои старания и силы, являлось объединение Греции.
По отношению к Греции, к афинской демократии вообще и к Демосфену в частности Дройзен несправедливо строг и критичен. Он обвинял Демосфена в близорукости его политики, в никчемности его патриотических устремлений.[12]
Против Дройзена, особенно против духа его исследования, выступили французские ученые. Они стали подозревать, что критика немецких историков имела конечной целью пропаганду в пользу пангерманского союза под гегемонией Пруссии. По выражению греческого ученого Жана Каллериса, создалась дуэль между парижскими «афинянами» и «македонскими империалистами» Берлина.[13] Французские ученые подчеркивали, что греки заплатили потерей своих демократических свобод за панэллинский союз под гегемонией Македонии.
Общие работы Нибура, Грота и Дройзена в свое время оказали большое влияние на буржуазную историографию античного мира вообще и греко-македонских отношений в частности. Они в известной мере способствовали и выходу специальных работ по истории античной Македонии.
В первой половине XIX в. вышел ряд монографий, посвященных древнемакедонской истории.
В 1825 г. появилась работа Отфрида Мюллера «О местонахождении, происхождении и древней истории македонского народа».[14] В ней автор особое внимание обратил на проблему этнической принадлежности македонян. Он был первый, кто рассмотрел этот вопрос с историко-филологической точки зрения и пришел к выводу, что македоняне — иллирийского происхождения.[15]
В 1832 году Людвиг Флате издал I том своей работы [6] «История Македонии и государств, покоренных македонскими царями».[16] Книга Флате, по собственному признанию автора, была попыткой написать самостоятельную историю Македонии. Но в этой истории нет никаких представлений об исторических закономерностях. Все исторические явления объясняются по гегелевской философии движением мирового духа. «Темным, — говорит автор, — является вечное движение мирового духа по племенам людей, и непонятно, почему он строит и почему он допускает падение».[17]
Стремясь доказать греческое происхождение македонского народа, Флате начинает греко-македонские отношения с эпохи расселения на Балканах греческих племен.[18] В связи с этим он довольно подробно рассматривает греческие и варварские племена, обитавшие на территории Македонии, привлекая для этого, в основном, мифологический материал. Тем не менее Флате полагает, что историю Македонии можно начинать только с V века, с деятельности царя Аминты. «С царем Аминтой начинается тусклое утро македонской истории», — писал он.[19] Вступление Филиппа на престол он отмечал как поворотный пункт в истории Македонии.[20] Могущество его было достигнуто, писал Флате, не хитростью и коварством, как это доказывал поддавшийся чувствам неприязни к Филиппу Демосфен, а решительной деятельностью македонского царя.[21] Победа Филиппа объяснялась лишь наличием непримиримой вражды между греческими государствами.[22] Автор, защищая Филиппа от нападок Демосфена, критически относился к политике последнего.[23]
В 1847 г. появилась работа О. Абеля «Македония до царя Филиппа».[24] В ней дается подробное географическое описание страны и делается попытка разобраться в трудном вопросе македонского этногенеза. В противовес точке зрения Мюллера автор выдвинул основной тезис о том, что македоняне были греками.[25] Для обоснования этого им приводятся доказательства [7] языкового сходства двух народов, сходство в религии, нравах, в государственных учреждениях.[26] «Различие македонян от греков, — писал он, — было не отличием национального происхождения, а отличием разных этапов в истории одного и того же народа...».[27]
11
13
14
15
Там же, стр. 49; см.
16
24
26
Абель подчеркивает, что македонский язык явно доказывает греческое происхождение македонского народа (стр. 116-117). Религия греков была религией македонян (стр. 118-119). С точки зрения государственного устройства, древняя Македония была аристократической монархией, во многих отношениях сходной со Спартой (стр. 123-125).