Он прибыл в своё подразделение 10 февраля 1938 г., а на следующий день осуществил свой первый вылет в небе Китая. Естественно, это был ознакомительный полёт, в ходе которого он познакомился с расположением позиций своих и чужих сухопутных войск, а также с характерными ориентирами. К счастью, в воздухе ему не встретился ни один самолет противника. В своем дневнике с некоторой долей разочарования он отметил в тот день, что выполнял «туристический полет».
25 февраля Ивамото осуществил первый боевой вылет, принесший ему довольно значительную порцию славы. В тот день 13-й кокутай, базировавшийся на аэродроме Дайкожо (неподалеку от Нанкина), поднял в небо свои истребители А5М, которые должны были обеспечивать прикрытие 36 бомбардировщиков «Мицубиси G3M», отправленных на бомбёжку Нанчанга. Во время выполнения задания японские самолеты были перехвачены 19 И-15бис и 11 И-16 из 3-го и 4-го татуя ВВС Китая. Позже Ивамото вспоминал:
«Подняв глаза к небу, я заметил нечто, напоминающее тень. Нет! Это был вражеский самолет. Другие самолеты спикировали на нас, пользуясь прикрытием облаков. Наши самолеты не были оснащены радиопередатчиками (стандартной комплектацией был только приемник. — Прим. Авт.), и я был абсолютно неспособен предупредить моего командира. К счастью, Такума вовремя заметил врага и дал полный газ. На мой взгляд, в небе находилось примерно 16 самолетов противника. Я взял резко вверх, чтобы оказаться выше облаков, как вдруг метрах в 50 перед собой увидел биплан И-15. Пилот этого самолета смотрел вниз перед собой, пытаясь следовать за полетом Тю-и Такумы, и совершенно не обращал внимание по сторонам, не видя моего приближения. Я выпустил короткую очередь. Это была великолепная цель, сказал я сам себе, успокаивая себя. Неизменно показывая на учебных стрельбах хорошие результаты, я не промахнулся и в этот раз. Я видел, как мои пули пронзают И-15, как из вражеской машины появился сначала белый пар, потом языки огня, потом большой черный дымный шлейф. Самолет накренился и начал пикировать к земле. Это была моя первая победа, причем все произошло очень быстро. В какой-то момент адреналин захлестнул меня, поскольку все произошедшее показалось мне чем-то чрезвычайно легким. Впоследствии я испытал короткий прилив грусти, подумав об убитом мною пилоте, который так никогда и не узнал о моем существовании…»
Японские истребители вернулись на свой аэродром к 14:00. По результатам первого вылета на личный счёт Ивамото была сразу записано таи И-152 (И-15бис. — Прим. Авт.) и один И-lb как подтверждёно сбитые и один И-152 как возможно сбитый! Любопытен и сам процесс того, как выяснялось количество сбитых каждым пилотом. Согласно воспоминаниям Ивамото, процедура выглядела следующим образом: «Я уселся перед своим самолётом и закурил сигарету. Табак имел доселе неизведанный вкус. После жестокого боя я поистине наслаждался покоем. Я смотрел на механиков, заправлявших стоявшие рядом самолеты топливом при помощи ручного насоса 2* из 50-галлоновой бочки.
Командир моего подразделения подошел ко мне и спросил: Ивамото, как вы сегодня сражались? Я сообщил ему о трех сбитых И- 152 и одном И-16 как о подтвержденных и об одном возможном И-152. Другие пилоты подтвердили ему, что сбил я много, и все окружающие долго удивлялись, как можно было сбить четыре самолета в одном единственном вылете! Мои механики сообщили мне, что А5М № 133, на котором я летал в тот день, находится в подразделении с первого дня Шанхайского инцидента, и что большинство из побед соединения было одержано на борту именно этого самолета. В свою очередь я поблагодарил самолет, его двигатель, механиков и наземный персонал за то, что они все не подвели меня ни в небе, ни на земле, помогая мне выполнить мое задание.»
После войны выяснилось, что китайские посты наблюдения подтвердили в тот день потерю всего одного своего самолета, а ещё четыре были сильно повреждены, и их пилоты совершили вынужденные посадки неподалёку от места боя. Для 13-го кокутая этот бой также не прошёл бесследно: вместе с двумя самолётами погибли и два летчика, в том числе и Сигео Такуму, которого Ивамото так старался прикрыть.
Вскоре из состава 13-го кокутая Ивамото был переведён в 12-й, личный состав которого был довольно сильно повыбит в воздушных боях с китайскими и советскими истребителями. На новом месте возможность показать себя новичку представилась далеко не сразу. Фактически 12-й кокутай переживал процесс переформирования, и его штаб, наряду с боевой работой, занимался сколачиванием звеньев и эскадрилий, на что уходила масса времени. Вдобавок приближалась знаменательная дата — 29 апреля — день рождения императора Японии Хирохито, который считался прямым потомком богини Аматерасу! Этот великий (для каждого японца, жившего в то время) праздник решено было встретить в полной боевой готовности! В противном случае у командира кокутая мог появиться повод подумать о священном ритуале сеппуку. Впрочем, к сроку успели, в течение месяца из «сборной солянки» присланных из тыла вчерашних учлётов и горстки ветеранов, к числу которых относился уже и Ивамото, удалось воссоздать 12-й кокутай.
Как и положено в вооружённых силах авторитарных стран, каждая знаменательная дата истории страны или правящей династии (клана) сопровождалась многочисленными мероприятиями в честь монарха. Одним из них должна была стать массированная бомбёжка Ханькоу. Однако накануне налёта выяснилось, что понёсшая серьёзные потери японская бомбардировочная авиация не в состоянии выделить сколько-нибудь значительное количество самолётов для этой акции. В результате в вылете участвовали всего восемь G3M в сопровождении 27 А5М из состава 12-го кокутая. Китайцы подняли в воздух 67 истребителей, из которых 19 И-15бис и шесть И-16 пилотировали летчики из 3-го и 4-го татуев. Остальные самолеты пилотировали советские добровольцы, но их усилия не были вознаграждены — китайская авиация потеряла 11 самолетов (два из них пилотировали наши лётчики) и четырех пилотов. При этом летчики Имперского флота заявили о 40 подтвержденных победах и ещё 11 возможных! Ивамото показал себя во всём блеске, записав на свой счёт четыре машины (два И- 152 и столько же И-16). Подобно своим противникам китайские пилоты также не стеснялись преувеличивать нанесённый противнику урон в несколько раз, заявив по возвращении о 24 победах, в то время как над целью японцы не досчитались всего двух бомбардировщиков и пары истребителей. Правда при возвращении уже в глубине своей территории пять повреждённых бомбардировщиков разбились, но, как говориться, это было уже потом, а потому неудивительно, что командир тютая (эскадрильи), капитан-лейтенант Моирико Мики подписал представление Ивамото к следующему званию, отметив в своём донесении в Главный штаб ВМФ, что этот пилот, «без сомнения является лучшим лётчиком этого знаменательного дня». Эта оценка, в общем, не была лишена основания, так как за время китайской кампании Ивамото одержал в общей сложности 14 побед и стал одним из самых лучших японских лётчиков-истребителей этой войны. Это быстро заметили в штабе авиации ВМФ и уже в сентябре 1938 г. его отозвали из состава 12-го кокутая, направив в находившийся в метрополии кокутай Саеки, который наращивал свою численность, а потому в этой авиагруппе ощущалась потребность в опытных инструкторах.
1*Названия авиагрупп были присвоены по названиям авиабаз, где они формировались и первоначально дислоцировались.
2*Надо сказать, что Ивамото сильно повезло не попасть на глаза инспектора имперского японского флота (имевшегося в составе каждого кокутая), поскольку курить рядом со станциями заправки самолетов категорически запрещается. Как правило, пилотов за такие нарушения техники безопасности переводили в тыл или на заводы.
«Мицубиси А5М2а» (борт7№ 4-133, белый) из состава 13-го кокутая, авнабаза Дапкоджо, район Нанкина, КитаиГзила 1937–1938 гг. На борту именно этого самолета Ивамото получил свое крещение огнем во время налёта на Нанчанг. Поскольку он часто пилотировал этот самолет, он считается его персональной машиной.