Во-первых, к лету 1951 г. линия фронта на 38-й параллели стабилизировалась. Соответственно, высвободился личный состав и огневые средства, которые можно было задействовать для ПВО.
Во-вторых, стабилизация фронта потребовала создания единой системы ВНОС, которой до этого у КНА не было.
В-третьих, как справедливо указывает Ким Ир Сен, в силу особенностей рельефа местности, «нормальную» зенитку зачастую было трудно затащить на сопку или на горную вершину. Соответственно, роль «стрелков-охотников», как «местного колорита», в 1951–1953 гг. даже повысилась. Если для защиты тыловых объектов применялись «обычные» зенитки, то над линией фронта «первую скрипку» по-прежнему играли «стрелки-охотники».
К сожалению, проанализировать действия «стрелков-охотников» с точки зрения достоверности и количества их побед в полном объёме пока не представляется возможным. Если кое-какая китайская статистика, связанная с войной в Корее 1950–1953 гг. в последнее время все-таки публиковалась, то данные по северокорейцам довольно-таки скудны. Так, по официальным северокорейским данным, КНА в 1950–1953 гг. уничтожила 5729 самолетов противника, 6484 повредила и 11 захватила в качестве трофеев. При этом в статистике не выделяются отдельной строкой достижения истребительной авиации, зенитчиков и «стрелков-охотников». Согласно советско-китайской статистике, в воздушных боях частями 64-го ИАК ПВО СССР было сбито 1097 самолетов противника, летчиками ОБА — 212 самолетов противника, а на доли зенитчиков и «стрелков-охотников» КНА и «Корпуса китайских народных добровольцев» приходится 1284 самолета противника (т. е. чуть ли не впятеро меньше, чем заявлено северокорейцами), при этом не выделено, сколько самолетов из этого количества приходится на зенитки, а сколько на «стрелков-охотников».
Американцы в общем и целом подтверждают заявленные выше цифры своих авиационных потерь в Корее (всего 2864 самолета), при этом западные историки действительно признают, что наибольшее количество самолетов было потеряно ими не в воздушных боях, а непосредственно над линией фронта от огня малокалиберных зениток и стрелкового оружия (т. е. «стрелков-охотников»). Правда, выделить процентное соотношение потерь от «нормальных» зениток и огня «стрелков-охотников» возможным не представляется, во всяком случае пока.
Впрочем, почти полторы тысячи самолетов, сбитых наземной ПВО, основную массу которой представляли крупнокалиберные пулемёты, кустарные установки на базе автоматического оружия винтовочного калибра, а также огонь личного стрелкового оружия «Коммунистических сил» за три года войны в Корее — это весьма неплохой результат. В КНДР известно несколько групп «стрелков-охотников», которые в ходе войны сбили и повредили более десятка самолетов противника. Самым результативным из «стрелков- охотников» КНА считается Герой КНДР сержант Ю Ги Хо, расчет которого сбил пять самолетов противника и более 10 повредил. В 90-е годы Ю Ги Хо, будучи пенсионером, проживал в Пхеньяне.
Симптоматично, что и последний сбитый в той войне самолёт — разведчик RF-80A (сер. № 44-85489) из состава 45-й тактической разведывательной эскадрильи 67-го тактического разведывательного авиакрыла был сбит огнём из лёгкого стрекового оружия 27 июля 1953 г. Его пилот — капитан ВВС США Джон К.Родс — погиб в обломках своей машины…
Нельзя не отметить и то, что опыт использования «стрелков- охотников» и наземной ПВО КНА в целом был использован в ходе войны в Индокитае. Есть ряд данных, указывающих на то, что именно китайские и северокорейские инструкторы, прошедшие корейскую войну «натаскивали» партизан Хо Ши Мина. Именно благодаря корейскому опыту Вьет Миню (не имевшему боевой авиации) удалось блокировать, а затем и уничтожить французский гарнизон Дьен-Бьен-Фу в апреле 1954 г. Французским ВВС не удалось подавить очень плотную наземную ПВО Вьет Миня и поддерживать регулярный «воздушный мост» с окруженным гарнизоном. Итог известен. В известной степени корейский опыт был использован во Вьетнаме и в дальнейшем, в 1962–1975 гг.
Интересно, что местной ПВО уделяется много внимания и в современной КНДР. Так, прямо на промышленных предприятиях и в крупных городах КНДР (в частности, на высотных зданиях и господствующих высотах) оборудованы позиции для монтажа зенитно-пулеметных установок и размещения стрелков с ПЗРК. Причем в КНДР регулярно проводятся учения местной ПВО. Выглядит все это несколько сюрреалистически — прямо на работающем заводе или посреди города солдаты КНА перетаскивают и устанавливают зенитные средства и отрабатывают поступающие «вводные» типа «вспышка слева!..», «два самолёта на малой высоте справа!..». Надо уточнить, что сейчас в КНА уже не планируется использовать стрелковое оружие и всякого рода «импровизации». Кроме ПЗРК «Стрела» и «Игла» (которых у КНА по состоянию на 2004 г. насчитывалось не менее 10 000 установок), подразделения ПВО сухопутных войск КНА (обычно это зенитно-пулеметные взводы и батареи, в числе которых есть, например, подразделения, укомплектованные исключительно женщинами) используют пулеметы ДШК, КПВ, НСВ, установки ЗУ-23-2, ЗГУ, ЗПУ- 1, -2,-4, а также их китайские и северокорейские аналоги.
Без сомнения, эта компонента ПВО КНДР в настоящее время способна осложнить жизнь противника КНА в случае нового конфликта на полуострове — во всяком случае, южнокорейцы и их американские союзники воспринимают ПВО КНДР всерьез. Впрочем, состояние ПВО КНДР в современный период и перспективы возможной новой войны в Корее — это тема, заслуживающая отдельного рассказа.
ЭПИЗОДЫ БОЕВОЙ КАРЬЕРЫ
Последняя война. Суперкрепостей
Георгий Брылевский
Окончание, начало в ИА №№ 23–25.
Новый 1953 г. экипажи В-29 встречали не в лучшем расположении духа, резко контрастировавшим с настроениями в начале войны, когда царило веселье от захватывающего приключения, когда все было ново и интересно. С появлением «МиГов» веселье быстро пропало, остались одни приключения, да и то невеселые, а новостями становилось только непрерывное усиление ПВО. Авиаторы продолжали честно выполнять свой долг, но настроения при этом были весьма безрадостные. Не прошло и двух недель нового года, как был потерян очередной бомбардировщик: при налете на железнодорожные узлы Сончхон и Анджу самолетов 307-го крыла (начиная примерно с того времени бывшие группы стали относительно постоянно называться крыльями) по инверсионному следу прожекторы нашли один В-29, и вынырнувший откуда-то из темноты МиГ-15 разом с ним разделался. Как мрачно констатировал экипаж другого В-29, летевшего рядом, «только обломки разлетелись» 1* .
Помимо непрерывного напряжения от постоянной опасности на экипажах все сильнее сказывалось накопившееся утомление от следовавших один за другим налетов на практически одни и те же объекты 2* . Почти после каждого налета в штабы уходил доклад о почти полном разрушении цели, а через несколько дней приходилось снова лететь к ней, и поэтому летчики гадали в чем причина — то ли противник творил чудеса ловкости и изобретательности при восстановлении всего разрушенного, то ли точность бомбардировок была далеко не такой, как докладывалось.
Вскоре произошел еще один крайне неприятный для американцев инцидент. В начале года ВВС США сформировали три крыла авиационного снабжения и связи (Air Resupply and Communication Wings — ARCW). Под этим скучным названием скрывались строго секретные части, в задачи которых входила заброска глубоко в тыл противника (в том числе и еще только вероятного) разведывательно-диверсионных групп, а также их снабжение. Среди других машин важную роль в деятельности этих крыльев играли В-29. 15 января один из четырех В-29, принадлежавших 581-му ARCW, в задачу которого входила заброска агентуры на территорию КНДР и КНР, попался у Ялуцзяна. Сначала его мертвой хваткой взяли прожектора, а когда американец попытался уйти, подоспели МиГ-15. Атака началась в 20 км южнее реки в 23:30, а уже через несколько минут три из четырех двигателей бомбардировщика были объяты пламенем 3* . Экипаж выбросился с парашютами, и все девять человек, в том числе находившийся на борту самолета командир 581-го ARCW полковник Дж. Арнольд, были взяты в плен. Китайцы потом устроили большую пропагандистскую шумиху с судом над «шпионами».