Примерно через семь лет, в 956 г. Родульфу случилось оказать услугу и королеве Герберге, вдове Людовика: он помог ей вернуть владения, доставшиеся ей от первого мужа, герцога Лотарингии, и отнятые у нее графом Геннегау. Вдовствующая королева также не в состоянии силой отбить свои поместья, поэтому она созывает на совет своих людей, а они поручают Родульфу придумать, как заставить графа отдать захваченное (III, 7). Родульф охотно соглашается разработать план действий, но из его ответа следует, что для исполнения этого плана ему понадобится помощь других вассалов королевы. Подготовка к операции ведется по той же схеме: Родульф посылает в замок графа двух лазутчиков, «которых он сам наставлял в военном деле» (III, 8). Замок в это время спешно перестраивают, готовясь к осаде, поэтому лазутчики нанимаются носить щебенку на строительство и легко разузнают все необходимое об устройстве замка и заведенных в нем порядках. Получив эти сведения, Родульф ночью врывается в замок и берет в плен жену и детей обидчика королевы; его люди грабят замок и предают огню (III, 9). Чтобы освободить свою семью, граф вынужден пойти на уступки, но любопытно, что обращается он не к Родульфу, а к Брунону, кельнскому архиепископу и брату королевы (III, 10). Официально интересы королевы представляет Брунон, Родульфу же отводится выполнение черной работы. Родульф здесь все тот же — он полагается не на военную силу, а на тщательную разведку и на хитроумный план, бережет людей. Этот человек, всецело преданный королю, а по его смерти — вдове короля, напоминает Ингона, о котором рассказывается в 9-11-й главах первой книги, конюха, добившегося достаточно высокого положения благодаря личной храбрости и преданности королю Одону. Родульф, которого Г. Моно назвал «типичным предводителем шайки, настоящим кондотьером»[675], был, очевидно, всем обязан Людовику Заморскому, чем и объясняется его верность. Он — один из «новых людей» того времени, каким был Ингон, и каким Рихер представляет и короля Одона[676], но ему не суждено было основать благородный род: если бы у него были еще сыновья, то они, скорее всего, пошли бы по стопам отца, и их брат — монах наверное упомянул бы об их подвигах. О том, что Родульф занимал достаточно скромное положение и не был особенно известен, говорит и тот факт, что Флодоард, которому в принципе известны оба вышеназванные эпизода, никакого Родульфа не знает[677]. Что же касается даты рождения Рихера, то имеющиеся у нас данные о Родульфе нам мало что дают для ее определения. В 949 г. он был уже взрослым человеком и даже командовал небольшим отрядом, но он мог быть в это время достаточно молодым, и сын у него мог родиться и через 10, и через 20 лет. Так что время его рождения помещают в промежуток между 940 и 950 гг. более чем условно. Обычно считают, что в монастырь он поступил после 966 г., так как именно в монастыре св. Ремигия умер 28 марта 966 г. Флодоард, а Рихер, хотя и упоминает его в своем сочинении (Пролог; I, 19, 46), однако не пишет, что был с ним знаком[678], и до 969 г., когда реймсским архиепископом стал Адальберон, так как Рихер подробно описывает начало его деятельности, следовательно, мог быть его свидетелем. При ближайшем рассмотрении эта схема выглядит не слишком убедительной; Рихер начал писать свое сочинение спустя много лет после 966 г. и какие-то детали, связанные с началом жизни в монастыре, могли просто изгладиться из его памяти, особенно если с сочинениями Флодоарда он ознакомился уже после его смерти. И наконец, он не обязан был сообщать в историческом сочинении обо всех своих знакомствах[679]. Что же касается деятельности Адальберона, то грамота в пользу монастыря, которую раздобыл архиепископ, хранилась, по словам Рихера, в монастырском архиве (III, 29, 30), а на совещании аббатов, состоявшемся по инициативе Адальберона, председательствовал как раз аббат монастыря св. Ремигия (III, 32), так что сведения об этих событиях нетрудно было получить в монастыре и некоторое время спустя. Кроме того, из изложения Рихера как будто следует, что Адальберон сразу по принятии сана занялся перестройкой церкви (III, 22-23), а продолжатель Флодоарда пишет, что церковь св. Марии в Реймсе была перестроена только в 976 г.[680] Такая неточность у Рихера вполне может быть результатом простой небрежности, но может и свидетельствовать в пользу того, что Рихера еще не было в Реймсе, когда церковь перестраивали. Таким образом, нам кажется, что как нижняя, так и верхняя рамки периода, когда Рихер мог вступить в монастырь, выглядят довольно зыбкими.
675
Monod G. Eludes sur l'histoire de Hugues Capet.
676
Рихер пишет, что отец Одона происходил "ex equestri ordine" (I, 5), то есть был рядовым рыцарем (см. прим. 29 на с. 220).
677
См. "Анналы" за 949 и 956 г.: в первом случае у Флодоарда операцию осуществляет сам Людовик IV, во втором — Лотарь, сын Герберги.
678
Р.Латушу этот аргумент кажется "слишком шатким", см.: Richer. Histoire de France .... t. 1. Introduction, p. V.