С вопросом о характере взаимоотношений Рихера и Герберта связано и еще одно положение из традиционной биографии Рихера: что «Четыре книги историй» были написаны им по приказу (или по заказу) Герберта. Так, Н.Бубнов пишет по этому поводу: «Герберт, по-видимому, вполне сознательно отказался (к великому неудовольствию современного исследователя) от лавров историка, предоставив их своему ученику»[684]. Основывается это положение на двух фразах из пролога «Четырех книг историй». В первом предложении пролога Рихер говорит, обращаясь к Герберту, что описать «сражения галлов» «imperil tui pater sanctissime Gerberte, auctoritas seminarium dedit». Заметим, что слово «auctoritas», ключевое в этой фразе, переводится и как «мнение», и как «совет», и как «приказ» и, наконец, как «пример». В следующем предложении Рихер более определенно говорит, что взяться за работу его подвигло «милостивое повеление» Герберта. Как нам кажется, этого недостаточно для того, чтобы предположить, что Герберт действительно дал Рихеру официальное поручение написать историю Франции. В посвящениях допустимы и обыкновенны преувеличения заслуг того, кому посвящается труд, и вряд ли дело обстояло иначе во времена Рихера. Кроме того, следует учитывать, что влияние Герберта могло проявиться в различных формах: в форме именно приказа, совета или просто рассуждения о пользе исторических сочинений. Далее в том же прологе Рихер пишет уже «я решил», «я опасаюсь», «я ... совершенно иначе построил изложение», то есть он как будто вполне самостоятелен. В пользу предположения, что официального распоряжения со стороны реймсского архиепископа Герберта все-таки не было, говорит, во-первых, еще тот факт, что мы не находим в письмах Герберта никаких упоминаний о подобного рода задании, данном своему ученику (как и вообще упоминаний о Рихере), а во-вторых, то, что сочинение Рихера слишком непохоже на официальную историю, его политическая направленность слишком неопределенна, кроме того, в официальной истории были бы неуместны рассказы о подвигах отца Рихера, а тем более — описание его собственной поездки в Шартр, к другу. Можно отметить также, что политические взгляды Рихера и Герберта сильно отличались: Герберт был сторонником Оттонов и идеи возрождения Западной Римской империи во главе с ними; Рихер даже не упомянул о коронации Оттона I императорской короной и предпочитал называть Оттонов «королями» (например, «transrhenensium rex» (II, 49), «saxoniae rex» (II, 30), «rex Germaniae et Italiae» (III, 44), «rex Italiae» (III, 45)), а императоры у него — только государи «галлов», последним из которых был Карл Лысый (1,3,4). Далее, Рихер ничего не пишет о политической деятельности Герберта. Это можно объяснить и желанием самого Герберта не предавать огласке кое-какие факты своей биографии, однако возможно и другое объяснение: деятельность Герберта относилась скорее к тому, что Рихер обычно именует «кознями» («dolus» или «insidiae»), гак что он, питавший глубокое почтение к учености Герберта, мог сознательно скрыть от потомков те стороны деятельности Герберта, которых сам не одобрял. И если бы случилось так, что до нас не дошла бы переписка Герберта, Рихер преуспел бы в своем намерении, так как в его сочинении Герберт предстает только в качестве блестящего ученого, преподавателя и ритора, которого впутали в политику.
С другой стороны, не подлежит сомнению, что Рихер испытывал к Герберту большое уважение. Именно Герберт, очевидно, должен был стать первым читателем его сочинения. Рихер пользовался «Реймсским собором» Герберта (см. IV, 51-73) и написанными тем актами собора в Музоне (IV, 99-101, 106-107), ему известно и письмо Герберта к грамматику Константину, рассказывающее о правилах вычислений с помощью абака (III, 54). К нему каким-то образом попал текст выступления Герберта на соборе в Музоне, отсутствующий в актах (III, 102-105), и его письма. Более того, хотя мы и утверждали, что Рихер называет Оттонов только «королями», однако есть и исключение: в рассказе о диспуте Герберта с Отриком (III, 56-65) Оттон II назван «августом», а именно гак называл Оттонов Герберт, что служит дополнигельным доказательством в пользу того, чго этот эпизод был записан со слов Герберта. Так что Рихер явно поддерживал какую-то связь с Гербертом. Кстати, следует отметить также, чго разница в возрасте между Гербертом и Рихером, возможно, не была особенно значительной. Время рождения Герберга в современной литературе помещают между 945 и 950 гг., а Рихера, как мы уже говорили, — условно между 940 и 950 гг., гак чго они могли быть и ровесниками. Говоря о двух людях, принадлежавших к одной социальной группе, к одному поколению, живших в одном городе и питавших любовь к «свободным искусствам» (пусть один из них и превосходил другого ученостью) и, видимо, поддерживавших связь друг с другом, мы могли бы скорее назвать их «друзьями», а не «учителем и учеником».
684
Бубнов Н.М. Сборник писем Герберта как исторический источник, ч. II, отд. 2, СПб., 1890, с. 928; см. также, например, Reimann E. De Richeri vita et scriptis. Olsnae, 1845, p. 6 или Bezzola R.R. Les engines et la formation de la litterature courtoise en Occident, t. 1. Paris, 1960, p. 21.