Прежде всего, несмотря на утверждение в прологе, что заимствования у Флодоарда будут сделаны, «не используя те же выражения», Рихер довольно часто практически воспроизводит изложение Флодоарда. Например, Флодоард в следующих словах описывает поездку королевы Герберги, жены Людовика IV, в Ахен: «Когда приближались пасхальные торжества, королева Герберга поехала к своему брату королю Оттону и отпраздновала пасху вместе с ним в Ахенском дворце. Там тогда присутствовали посольства от различных народов, а именно от греков, италийцев, англов и некоторых других народов»[707]. А у Рихера мы читаем: «Она (Герберга) уехала, когда приближались пасхальные торжества, и отпраздновала святую пасху в Ахенском дворце вместе с братом Оттоном ... Присутствовали послы греков, италийцев, англов и многих других народов» (II, 86). Очень схожи у обоих авторов и рассказы о гибели архиепископа Фулькона, начиная с изъятия у Балдуина Фландрского монастыря св. Ведаста, включая сообщение о том, как Балду ин поручил отомстить за себя некоему Винемару, и кончая описанием нападения на Фулькона, вплоть до обстоятельств гибели сопровождающих архиепископа: они пытались прикрыть его своим телом и были вместе с ним пронзены копьями (I, 17)[708]. Однако описание болезни, которой Всевышний поразил нечестивого убийцу, у Рихера гораздо красочнее. Таких примеров почти буквального сходства «Четырех книг историй» с сочинениями Флодоарда довольно много.
Однако зачастую Рихер на основе скудных сведений Флодоарда создает развернутый эпизод. Например о битве при Суассоне, рассказ о которой занимает у Рихера 44-46 главы книги первой, Флодоард сообщает только то, что «Роберт, вооружив тех, кто был с ним, пошел против (короля — А.Т.)-завязалось сражение и многие с обеих сторон пали, также и король Роберт погиб, пронзенный копьем. Однако те, кто стоял на стороне Роберта, т.е. ert) сын Гуго и Хериберт с остальными, одержали победу и обратили в бегство Карла с лотарингцами»[709]. Рихер же подробно рассказывает о приготовлениях к битве, о заговоре, составленном против Роберта сторонниками Карла Простоватого, о поединке Роберта с Фульбертом и т.д. (I, 46). «В следующем году граф Гуго послал за море призвать Людовика, сына Карла, которого вырастил король Альстанн, его дядя, и тот, приняв клятву у франкских послов, отослал его во Францию. Гуго и другие знатные франки двинулись ему навстречу и приняли его сразу, как он сошел с корабля на прибрежный песок близ Булони»[710], — так рассказывает Флодоард о призвании Людовика IV Заморского; у Рихера те же события занимают главы 1-4 первой книги, причем помимо прочих подробностей, в изложение вводятся две речи. Если Флодоард упоминает, что Арнульф Фландрский взял замок Монтрей с помощью некоего предателя[711], то Рихер приводит сцену переговоров посланцев Арнульфа с потенциальным изменником и даже дает последнему имя — Роберт (II, 11). Флодоард пишет, что Людовик IV при осаде крепости Лана использовал военные машины[712], Рихер подробно описывает одну из этих машин (II, 10). Вообще у Рихера заметна склонность приукрашивать изложение Флодоарда, иногда добавляя в него эмоциональный оттенок. Рассказ Рихера о гибели герцога Гислеберта (III, 19) в целом соответствует повествованию Флодоарда[713], но последний ничего не говорит о том, как печалился по этому поводу Людовик IV. Точно так же, когда у Флодоарда сыновья покойного Гуго Великого являются к королю Лотарю, он просто жалует им подобающие владения и принимает у них присягу[714], Рихер же сообщает, какие чувства они испытывали друг к другу («quorum benignitate rex non imparem liberalitatem demonstrans...», III, 13). Любопытно посмотреть, как Рихер использует рассказы Флодоарда о чудесах. Флодоард, как известно, питал пристрастие к всевозможным чудесам, предзнаменованиям и видениям: так, под 962 г. в «Анналах», как о важном событии, рассказывается об изгнании беса из некоего слуги королевы Герберги, а под 944 г. — о человеке, у которого вновь отросла потерянная некогда рука. Рихер охотно заимствовал у Флодоарда некоторые «чудеса»: землетрясение (I, 46), языки пламени в небесах (I, 52, 65; II, 7), лунное затмение (I, 52), светящийся шар в воздухе (II, 46). Почти дословно воспроизводит Рихер чрезвычайно красочный рассказ Флодоарда[715] о буре, обрушившейся на Париж (II, 41). Причем Рихер, как и Флодоард, полагает, что все эти явления предвещают различные бедствия: эпидемии, усобицы, нашествия врагов. Но все-таки создается впечатление, что Рихер выбирает у Флодоарда подобные эпизоды, следуя определенному принципу: его интересуют чудеса, так или иначе связанные с явлениями природы. Поэтому у Рихера нашествие венгров предваряет только «дивно пылающий в небе огонь» (II, 7), тогда как Флодоард в соответствующем эпизоде рассказывает о ряде других чудес (Анналы, 937 г.).