Важным побудительным мотивом является и зависть. Герцог Роберт взбунтовался против короля не только из-за нанесенного ему оскорбления, но и потому, что «сильно ему завидовал, так как полагал, что королевство должно было достаться ему по наследству от брата» (I, 16), архиепископ Херивей назвал зависть, «свойственную негодяям», первопричиной отложения Генриха Саксонского от короля (I, 23), обиженный нормандским герцогом Вильгельмом Оттон I обратился к Арнульфу Фландрскому и Гуго Великому и «разжег великую зависть и возбудил в друзьях великую ненависть к Вильгельму, так как они, хотя и втайне, очень ему завидовали» (II, 31), а король Людовик IV, жалуясь на герцога Гуго, говорил, что тот «повел себя, как последний завистник», и зависть же объявил причиной бунта отца Гуго (II, 73). Зависть же, хотя в данном случае автор не употребляет этого слова, заставила Отрика устроить проверку познаний Герберта (III, 55-56). Конечно, не только побуждения подобного рода лежат в основе действий персонажей Рихера, но все же случаи простого расчета[750] у него встречаются очень редко. Нам хотелось бы остановиться еще на одной особенности Рихера. Наряду с такими характеристиками персонажей, как знатность, могущество, воинственность или целомудрие, если речь идет о клириках, он выделяет еще и образованность, то есть осведомленность в «свободных искусствах», а наряду с походами, войнами, коронациями и соборами его интересуют и события в научной жизни. Он отмечает, что Карл Простоватый был «сведущ в науках» («ad litteris liberalibus admodum eruditus», I, 14), образованностью, по его словам, отличаются Сеульф, сменивший Херивея на реймской кафедре (I, 41) и король Радульф (I, 47), а вот клирик, погубивший графа Аделельма, был, напротив, человеком невежественным (I, 63). Образованность — одна из составляющих положительной характеристики, и Рихер пишет об Оттоне II: «Он славился осведомленностью в свободных искусствах, так что в ходе научных диспутов он мог и искусно задавать вопросы, и правильно разрешать их» (III, 67), о Роберте, сыне Гуго Капета: «Роберт отличался таким усердием и дарованиями, что и в военных делах выделялся, и был прекрасно обучен божественным и каноническим наукам, был привержен и к свободным искусствам» (IV, 13), а о своем друге Херибранде — что это был «человек большой доброты и учености» (IV, 50). Автор с похвалой отзывается о стараниях реймского архиепископа Адальберона «как следует наставить сынов своей церкви в свободных искусствах» (III, 42), с интересом пишет о состязании двух медиков, теоретика, знакомого с трактатами, и практика (II, 59), рассказывает о собственной поездке с научными целями (IV, 50). Но наиболее важное место занимает в этом ряду повествование о Герберте, о начале его деятельности, о книгах и приборах, которыми он пользовался, и о его победе на диспуте. Герберт, «который подобно сияющему лучу озарил и просветил всю Галлию», появился в окружении архиепископа Адальберона по воле Бога, а ранее Провидение способствовало его поездке в Италию (III, 43), где его дарования вызвали большой интерес. Рихер рассказывает, как из Италии Герберт отправился в Реймс учиться логике и как Адальберон поручил ему «наставлять в свободных искусствах толпу учеников» (III, 45), как именно Герберт обучал их, описывает «некоторые достойные восхищения приборы» (III, 50). В результате «молва о таком учителе разнеслась не только по Галлии, но достигла и народов Германии, пересекла Альпы и распространилась по Италии до самого Тирренского моря и Адриатики» (III, 55). Саксонский схоластик Отрик, завидуя Герберту, указывает Оттону II на ошибку последнего, чему император немало удивился, «ведь он видел его и нередко слушал, как тот дискутирует» (III, 56). Поэтому Оттон решает устроить диспут между Отриком и удачно приехавшим в Италию Гербертом; на этом диспуте Герберт доказывает, что обвинения против него ложны и побеждает Отрика (III, 58-65). После этого «Герберт получил роскошные подарки от августа и со славой вернулся в Галлию» (III, 65). Рихер чрезвычайно похвально отзывается о «Реймском соборе» Герберта, который полезен не только как источник информации, но и для «познания правил риторики» (IV, 73). Исходя из тех же соображений он намеревался привести текст выступления Герберта на соборе в Музоне (IV, 101) и сообщил под конец, что Оттон III пожаловал Герберту епископство Равенское из уважения к его дарованиям (»Анналы»). Для нас важно не только почтение автора к Герберту, который должен был стать его главным читателем, но и его восприятие уважения высокопоставленных персон к Герберту, а также и к Дерольду, как чего-то само собой разумеющегося, его интерес к подобного рода диспутам и соревнованиям, которые он, очевидно, считает событиями весьма важными и достойными памяти потомков. Это почтение автора к «свободным искусствам» и его собственная гордость своей, образованностью составляют очень привлекательную его особенность.
750
См. например: "Лотарь, пользуясь случаем, подумывал о вторичном вторжении в Бельгику, чтобы вернуть ее под свою власть, ведь Оттона больше не было, а знатные сеньоры жили в раздоре и королевство оставалось без короля и никем не управлялось", III, 99.