71. Вступительная речь на соборе Роберта, архиепископа Трирского
«Многочисленные дела, достопочтенные отцы, заставляют нас заседать здесь вместе с светлейшими королями; очень многое вы должны честно разрешить. Известно, что Галльское государство пришло в волнение из-за дерзости дурных людей и все еще остается в большой опасности. Законы божественные и человеческие были попраны злодеями, тогда как тот, кому по закону надлежит править королевством и кому власть было вверена по наследству от отца, подвергался преследованиям своих подданных, был позорно заключен в темницу и доныне опасается их мечей. Негодяи свирепствуют в Реймской митрополии, лишенной пастыря, божественная служба обесценилась, истинная вера обратилась в ничто[281]. Вот что я полагаю, мы обязательно должны рассмотреть, прилагая все наше усердие; мы, собравшиеся вместе благодаря Духу святому, чтобы возродить распавшиеся устои, дабы королю была возвращена власть свободно править королевством, а с его помощью и Реймская церковь обрела должный почет».
72. Ответ Марина, посла Святого престола
На это Марин, викарий святого Римского престола, ответил: «Наш собрат и сотоварищ Роберт превосходно и вполне ясно изложил, в каком порядке нам следует рассматривать дела. Хотя он сам знает, что божественные законы следует ставить впереди человеческих, однако, поразмыслив над положением дел, он сказал, что прежде всего следует восстановить власть короля. Когда власть короля будет упрочена и обретет подлинное могущество, тогда благодаря ее защите Божьи церкви процветут к вящей радости, и будут поддерживать добродетель в добрых людях. Чтобы это сбылось, с Божьего изволения, следует прежде всего выслушать и разобрать дело светлейшего короля, нашего господина, если вы тоже считаете, что оно требует вашего суда». Собор объявил: «Да будет выслушано».
73. Король Людовик жалуется королю Оттону и собору королевства
Тогда король Людовик, сидевший рядом с королем Оттоном, встал и смиренно просил позволить ему изложить свои жалобы. По просьбе собора он излился в следующей жалобной речи: «Все, что совершено Хугоном дабы вынудить меня жаловаться, известно тому, по чьей милости, как говорилось ранее, вы здесь собрались. Начну с самого начала. Его отец, завидуя королевской власти моего отца, вместо того, чтобы служить ему, как должно, во время мира и на войне, злодейски лишил его королевства и заточил в темницу до конца его жизни[282]. А меня, ребенка, мои люди укрыли в снопе соломы, и я вынужден был бежать в заморские края, почти до самых Рифейских гор[283]. Когда мой отец умер, а я находился в изгнании, он, по примеру отца, погибшего из-за своей гордыни, не убоялся взять на себя управление королевством. Ненавидя нас, он возвел на трон Радульфа[284]. Но Провидение, ведающее и его судьбой и судьбами остальных людей, положило конец его правлению, когда пожелало. Когда трон опустел, он, вняв советам добрых людей, призвал меня, изнывающего в чужих краях, и с общего согласия возвел на престол, не оставив мне ничего, кроме Лана. Когда же, став королем, я постарался вернуть то, что по закону входит в королевские владения, он повел себя, как последний завистник. Став моим тайным врагом, он совращал деньгами моих немногих друзей и возбуждал ненависть в моих недругах. Наконец, мучимый завистью, он обратился к пиратам, чтобы они коварно захватили меня; он считал, что таким образом сможет вернуть себе королевство. И его козни имели успех, я был схвачен и брошен в темницу. А он, скрывая, что я в плену, просил отдать моих сыновей в заложники, но верные мне люди отказались выдать всех, отпустив только одного; так он получил меня из рук пиратов. Я уже надеялся на свободу и изгнал из души гнев, но известно, что произошло дальше. Он сразу схватил меня, заключил в оковы и держал в темнице в течение года. Узнав, что мои друзья и родственники возмущены и угрожают напасть на него, он пообещал вернуть мне свободу, если получит Лан. У меня оставался только он, только там я мог укрыться с женой и детьми. Что мне было делать? Я предпочел свою жизнь крепости, получил свободу в обмен на город. И вот, лишенный всего, я прошу вашей помощи. А если герцог решится оспаривать мои слова, мы будем сражаться один на один».
281
282
283
.
284