Юридическое признание со стороны государства могла получить только одна профсоюзная организация для предпринимателей или рабочих в каждой профессиональной категории. Естественно, что в качестве единственных признаваемых государством профсоюзов должны были выступать фашистские профсоюзы. Закон предусматривал запрет локаутов со стороны предпринимателей и забастовок со стороны рабочих. Все трудовые конфликты подлежали принудительному разбору в государственном суде, что было одним из существенных элементов в идеологии фашистского корпоративизма.
Само слово «корпоративизм» употреблялось фашистами в смысле общности классовых интересов, в смысле согласования этих интересов в сфере производства во имя «общих интересов нации» под руководством государства. Однако закон от 3 апреля 1926 г. не предусматривал создания корпораций, как таковых, т. е. объединения предпринимателей и рабочих в единых профсоюзных организациях по отраслям производства. Этому противились и те, и другие, а потому сами фашисты считали, что для такого объединения необходима была еще большая идеологическая и организационная подготовительная работа. В статье 3 нового закона говорилось об организациях, объединяющих или одних предпринимателей, или одних рабочих. Говорилось также о «центральных органах связи», посредством которых «организации предпринимателей и организации рабочих могут быть объединены в высшую иерархическую единицу». Таким образом, эти органы связи сводились к функциям сугубо межпрофсоюзной связи.
С другой стороны, новый закон шел явно вразрез с планами синдикализации государства, которые лежали в основе теоретических построений первых фашистских идеологов. Статья 6 закона устанавливала контроль над профсоюзами со стороны органов государственной власти. Профсоюзы превращались фактически в орудие, с помощью которого государство управляло различными социальными силами страны. Прежде всего, разумеется, речь шла об управлении рабочей массой. Бывший соратник Муссолини М. Рокка напишет впоследствии в своей книге, что «рабочие профсоюзы, твердо подчиненные государству и задушенные жесткой дисциплиной, превратились в придаток правительства»[129]. В конечном счете вместо синдикализации государства произошло огосударствление профсоюзов.
Хотя права «непризнанных» профсоюзов и были фактически сведены на нет, они не были запрещены и после закона 3 апреля 1926 г. Таким образом, продолжали существовать и ВКТ, и Конфедерация католических профсоюзов. Но они существовали чисто поминально. Их деятельность после апреля 1926 г. не была отмечена ни одной сколько-нибудь заслуживающей внимания инициативой.
Коммунисты в начале 1926 г. впервые провели свой очередной съезд уже за пределами Италии. Он состоялся во французском городе Лионе и был отмечен усилением борьбы против сектантства и «левого» уклона в партии. Что касается природы и характера фашизма, обращают на себя внимание следующие пункты разногласий. «Левые» считали фашизм чем-то вроде комедии, разыгранной правящими классами. Это утверждал, например, в ходе предсъездовской дискуссии Бордига. Он писал в газете «Унита»: «В фашизме и в генеральном контрнаступлении буржуазии мы не видим принципиальных изменений политики итальянского государства. Мы видим в них естественное продолжение этой политики демократии (имеется в виду буржуазная демократия. — Авт.) как до, так и после войны. Мы будем противополагать демократию и фашизм не в большей мере, чем мы противополагали в прошлом демократию и милитаризм»[130].
В отличие от этого в тезисах, предложенных Грамши, обнаруживается более дифференцированный подход к буржуазии в связи с ее политикой в отношении фашизма. «Вне фашизма остаются некоторые центры буржуазной оппозиции. С одной стороны, к фашизму не примкнула группа, верившая в возможность разрешения проблемы государства, которая предлагалась Джолитти. Эта группа, представляющая часть промышленной буржуазии, выдвигает программу «лейбористского реформизма» и оказывает влияние на некоторые слои рабочих и мелкой буржуазии. С другой стороны, выдвигается программа использования в качестве основы государства сельской демократии Юга и «здоровой» части северной промышленности («Коррьере делла Сера», «либерализм» Нитти) — программа, которая имеет тенденцию стать программой политической организации, настроенной оппозиционно к фашизму и опирающейся на массы Юга («Национальный союз»). Фашизм вынужден вести весьма энергичную борьбу против этих еще существующих группировок и с еще большим ожесточением бороться против масонства, которое он правильно рассматривает как организующий центр всех сил, традиционно поддерживающих государство. Эта борьба свидетельствует о том, что в блоке консервативных и антипролетарских сил все же существует трещина, которая при определенных условиях может способствовать превращению пролетариата в третий и решающий фактор политической обстановки»[131].