Однако «социальные эксперименты» неофашистов были обречены на неуспех независимо от позиции оккупационных властей. Итальянские трудящиеся с презрением относились к демагогическим заигрываниям «республико Сало». Забастовочное движение, которое началось уже в осенние месяцы 1943 г., продолжалось на всем протяжении существования неофашизма. Порой оно выливалось в массовые антифашистские выступления, как это было весной 1944 г., в других случаях разбивалось на сотни отдельных стачек. Но не было момента, когда итальянские промышленники и неофашистские власти не испытывали бы враждебного отношения трудящихся.
Когда министр труда неофашистского «правительства» отправился в Турин для выявления возможности социализации заводов ФИАТ, он был вынужден доложить Муссолини, что результаты визита «не были обнадеживающими». Для того чтобы «практически прозондировать настроения масс», министр решил провести выборы в заводскую комиссию, которая должна была бы участвовать в разработке проекта социализации. Несмотря на старания фашистских организаций, число служащих, принявших участие в голосовании, оказалось не более 30—40%, а рабочих — менее 10%. При этом, докладывал министр, «половина бюллетеней как рабочих, так и служащих оказались незаполненными, а в другой половине наряду с именами кандидатов фигурировали различные надписи»[250].
Социальная демагогия «республики Сало» не была оригинальной находкой неофашистского режима. Подавляющая часть марионеточных правительств, созданных в оккупированных Гитлером странах Европы, громко заявляла о своем стремлении «обновить» и «оздоровить» национальную жизнь. Положение Муссолини от прочих прислужников Гитлера отличала необходимость определить отношение «обновленного» фашизма к старому, объяснить причины прошлых неудач и оправдать себя перед историей.
Непосредственными виновниками падения фашистского режима сразу же были объявлены король и фашисты-диссиденты. Те из них, кто оказался в руках Муссолини, были осуждены и казнены осенью 1943 г. Одновременно с явной целью обелить себя Муссолини начал публиковать нечто вроде анонимных мемуаров под названием «История одного года». Он упоминал о себе в третьем лице и в апологетике собственной персоны прибегал к самым бесстыдным фальсификациям. Муссолини утверждал, что превратил Италию в «центр мировых идеалов», страну, которая «прививала человечеству свою доктрину, свою веру, свой стиль жизни, безупречно совершенную концепцию индивидуальности, общества и нации»[251].
Разумеется, Муссолини отрицал существование внутренних причин падения фашистского режима. Совершенно не считаясь с фактами, он писал, что фашизм пал исключительно под тяжестью военных поражений. При этом виновниками поражения, которое понесла Италия, были не только король и «предатели фашисты». По словам Муссолини, в этом были виноваты все итальянцы, не оправдавшие его надежд: «Что можно сказать о народе, который так быстро, можно сказать истерически, меняет свое настроение?», — комментировал он антифашистские демонстрации после 25 июля 1943 г.[252]
Говоря о проектах социализации, он настойчиво проповедовал мысль о том, что социальная доктрина неофашизма представляет собой «шаг вперед» по отношению к старому фашизму. Бывший дуче подчеркивал, что этот путь разрешения социальной проблемы якобы составляет альтернативу «плутократическому капитализму и социализму»[253]. В действительности же это были слегка подновленные демагогические лозунги, которые итальянский фашизм уже выдвигал в начале 20-х годов для того, чтобы вскоре отбросить их.
Словесная эквилибристика Муссолини не в силах была скрыть фальшь социально-идеологического содержания неофашистской «республики» и лишь демонстрировала его стремление любой ценой удержаться на поверхности. Жизнь неофашистской «республики» становилась все эфемернее.
Разгром гитлеровской Германии, армии которой отступали под ударами советских войск, становился все очевиднее. В самой Италии англо-американская армия, остановившаяся зимой на полпути между Неаполем и Римом, возобновила продвижение на север и в начале июня вступила в столицу. Освобождение Рима стало не только военным, но и важным политическим событием. В соответствии с ранее достигнутой договоренностью король Виктор-Эммануил отрекся от трона, и официальным главой государства стал королевский наместник принц Умберто. Одновременно подал в отставку маршал Бадольо, и новое правительство возглавил антифашистский деятель И. Бономи. В его правительство вошли представители всех антифашистских партий, в том числе и коммунисты. Хотя деятельность нового правительства была поставлена под жесткий контроль англо-американской военной администрации, сам факт создания правительства антифашистских сил послужил толчком к развитию демократической жизни и усилению борьбы против остатков фашизма на территории Италии.
252
Storia di un anno in «Opera omnia di B, Mussolini», v. XXXIV. Firenze, 1961, p. 339-391.