Выбрать главу

Ужас охватил Запад от этих новостей, но Ричард нашел в этом кое-что интересное для себя. Он был сыном своей матери, романтиком, воспитанным в традиции трубадуров. Он даже писал стихи и самостоятельно их исполнял. Действительно, он был доблестным служителем куртуазной любви, по законам которой Прекрасную Даму воспевают, но никогда с ней не сближаются. Тем более что у Ричарда были гомосексуальные наклонности.

Как и его мать, Ричард стремился продолжать Крестовый поход и добиваться известности в сражениях в Святой земле. Захват Иерусалима Саладином был прекрасным поводом, и он поклялся повести армию на Восток, как только воссядет на престол.

Филипп II, однако, был прагматичным и бесстрастным политическим деятелем, чуждым романтики. Он слишком хорошо знал результаты похода своего отца и менее всего хотел отправиться за тридевять земель, на край света, в то время как его королевство так сильно нуждалось в нем. Мало того что он был крайне заинтересован в удалении большой опасности Анжуйской империи (включая и самого Ричарда), он также стремился продолжить консолидацию королевского домена, в осторожном стиле отца и дедушки (и их преданного советника — Сужера).

Филипп II установил новую систему королевской администрации, строго подчиненной ему. В различные части королевства были назначены чиновники, чтобы отправлять королевское правосудие и твердо держать магнатов под королевским надзором. Он продолжал поощрять рост городов и выбирал чиновников из числа бюргеров. Он также усиливал армию и сделал ее полупостоянной, чтобы сократить сроки сбора ополчения в момент кризиса или не слишком зависеть от частных армий лордов.

Больше всего внимания он обратил на свою столицу — Париж. Он строил стены, прокладывал улицы, начал строительство здания, которое должно было в конечном счете стать Лувром, и продолжал строительство большого собора Пресвятой Девы (Нотр-Дам), основание которого было заложено при его отце. Именно при Филиппе II начался процесс, который должен был закончиться, превратив Париж в город, который весь западный мир считает самым очаровательным в мире.

И в то время как все эти планы вертелись в его голове — некоторые уже воплощаясь, а некоторые лишь готовились к воплощению, — появился великий безумец Ричард, готовый к войне и думающий лишь о том, как войти в историю победителем сражений на Востоке.

Ричард потребовал, чтобы Филипп пообещал ему присоединиться к Крестовому походу, и Филипп был вынужден это сделать. С одной стороны, они с Ричардом были союзниками, и Филипп не желал чем-нибудь оскорбить его. С другой стороны, общественное мнение было за Крестовый поход, и нежелание участвовать в нем могло сделать Филиппа в глазах народа предателем Христова дела.

Филипп и тут смог повернуть ситуацию в свою пользу. Он немедленно ввел новый налог, так называемую «десятину Саладина». Она предназначалась для того, чтобы собрать деньги для похода, и, конечно, никакой настоящий христианин не мог отказаться заплатить ее. Десятина Саладина была началом новой финансовой политики, которая была очень ранним предшественником современных налоговых процедур.

Вообще говоря, Филипп не слишком волновался. Он был уверен, что, когда Ричард станет королем, королевские обязанности быстро отрезвят его и заставят взглянуть на поход с «правильной» точки зрения. Но в этом он просчитался. В 1189 году Генрих II наконец скончался, Ричард стал королем и, к ужасу Филиппа, стал быстро готовиться к войне.

Он обратился к Филиппу с просьбой делать то же самое. Филипп отчаянно хотел отказаться и вежливо сослался на трудности, но общественное мнение было неумолимо. Филипп должен был идти в поход. Он согласился участвовать в том, что впоследствии будет названо Третьим крестовым походом. В 1190 году они отправились в путь. (У Филиппа не было Сужера, которого можно было оставить приглядывать за королевством. Он назначил Регентский совет, в который входило не меньше шести бюргеров.)

Так же как и за сорок лет до этого, германский император согласился участвовать в походе, и три самых великих короля христианского мира отправились на войну.

На сей раз все шло хорошо. Германским императором был Фридрих I[28]. Он был намного старше, чем Конрад III в свое время. Ему было уже больше шестидесяти, но он все еще считался свирепым воином, и не было никаких признаков того, что старость смягчила его сердце.

Филипп II, хотя война не была его пристрастием, по крайней мере, отправился в Крестовый поход без сопровождающей его фривольной королевы. И наконец, был большой белокурый рыцарь, Ричард I, шествовавший впереди. Конечно, тут не могло быть неудач.

И действительно, Третий крестовый поход был единственным, который мог соперничать с Первым по легендарности и успешности.

Но его успех оказался ограниченным. Фридрих Барбаросса вел свои войска сухим путем, достиг Малой Азии и там случайно утонул, купаясь в небольшом потоке. Шедшая с ним армия разошлась и в дальнейшем не играла никакой роли.

Филипп и Ричард остались вдвоем. Они встретились на Сицилии и ссорились бесконечно. Каждый не доверял другому намного больше, чем ненавидел Саладина. Каждый король предпочитал, чтобы сарацины скорее остались неразбитыми, чем их поражение даст преимущество сопернику.

Но каждый должен был продолжать двигаться дальше. Филипп II, который стремился завершить поход как можно быстрее, старался останавливаться в пути гораздо реже, чем Ричард, и достиг Святой земли 20 апреля 1191 года. Там он нашел местных крестоносцев, отчаянно пытающихся спасти небольшие участки побережья. Они осаждали прибрежный город Акру, в восьмидесяти милях к северу от Иерусалима. Вскоре сюда прибыл Ричард.

Акра была осаждена почти за два года до прибытия королей, но осада была совершенно безрезультатной. В те времена обороняющиеся имели значительное преимущество перед осаждающими. Хорошо укрепленные крепости с высокими стенами, укомплектованные решительными защитниками, могли быть побеждены разве только предательством, голодом или болезнями. Из них болезни были наиболее опасны, по причине низкого уровня гигиены. Обе стороны уже были в равной степени утомлены осадой. Осажденные были готовы сдаться. Прибытие королей придало осаждающим новый импульс, а осажденных привело на грань отчаяния. В июле 1191 года город был взят. Почти 100 тысяч человек погибло с обеих сторон.

Филиппу II захват Акры принес слишком мало поводов для радости. Он был намного более способным человеком, чем Ричард, — правда, во всем, кроме драки. В Акре Ричард оказался в своей стихии. Он вел за собой, кричал, призывал, сражался и полностью затмил Филиппа, будто французского короля совсем там не было.

Оба короля переболели болезнью, охватившей всю армию, — перенесли острую форму дизентерии. Филипп, однако, не смог полностью восстановить здоровье. После взятия Акры он посчитал свою миссию выполненной, оставил армию и возвратился в конце 1191 года во Францию.

Ричард объявил этот отъезд дезертирством и единолично принял командование Крестовым походом.

Вернувшись во Францию, Филипп II повернулся к своему настоящему врагу, которым была Анжуйская империя. По законам того времени земли и прочее имущество крестоносца (в том числе и монарха) считались неприкосновенными, и Филипп не мог атаковать анжуйские владения.

Ричард оставил регентом своего младшего брата Джона. Джон был столь же бездарным правителем, как и Ричард. Филипп начал тонкую интригу с целью убедить Джона в своей готовности поддержать его при попытке узурпации власти в стране.

Вскоре к Ричарду, все еще находившемуся в Святой земле, стали приходить дурные вести из дома. Он героически сражался и одерживал победы, но, находясь близ Иерусалима, он пока еще его не взял. И либо должен был продолжить борьбу здесь, на Востоке, теряя свое королевство дома, либо должен был оставить мечту об Иерусалиме. Это был трудный выбор, но он наконец выбрал путь домой и оставил Святую землю в 1192 году.

вернуться

28

Фридрих I (ок. 1122–1190), нередко именуемый просто Барбаросса (ит. «рыжая борода»), — германский король и император Священной Римской империи, первый выдающийся представитель династии Гогенштауфенов. Пытался подчинить северные итальянские города, но потерпел поражение от войск Ломбардской лиги в битве при Леньяно (1176).