Это была новая форма организации власти, рожденная революционным творчеством масс, подсказанная и даже навязанная требованиями самой жизни. Это была революционная диктатура.
В исторической литературе порою встречаются попытки противопоставить якобинскую революционную диктатуру — демократии, санкюлотской демократии в частности. С таким толкованием трудно согласиться. Якобинская революционная диктатура, на наш взгляд, отнюдь не противостояла демократии. Напротив, по самому своему существу она являлась революционно-демократической диктатурой.
В самом деле, строго централизованная власть якобинского правительства сочеталась с самой широкой народной инициативой снизу Революционное правительство — Конвент и Комитет общественного спасения находились в постоянном контакте с народом, опирались на народ, прислушивались к его голосу. Во всей своей деятельности Революционное правительство опиралось на революционные комитеты и народные общества Революционные комитеты, избираемые в составе 12 членов во всех коммунах и секциях городов Франции, стали самой широкой формой участия масс в государственном строительстве. Сотни тысяч людей вовлекались через революционные комитеты в политическую жизнь страны[63]. Огромную роль в политической организации народа играли также местные муниципальные органы, народные общества, политические клубы, в особенности самый массовый и разветвленный по всей стране Якобинский клуб.
В Якобинском клубе все его члены были равны — должности, как бы высоки они ни были, не играли никакой роли; здесь все служили одной высшей цели — революции, благу народа. Через революционные комитеты, через муниципальные органы, через Якобинский клуб и народные общества народ оказывал постоянное воздействие на высшие органы власти — Конвент и его комитеты, во многом определяя и направляя их политику.
Порою народ оказывал и более прямое влияние на решения Конвента. Так было 4–5 сентября 1793 г., когда выступления парижских санкюлотов, явившихся со своими требованиями к Конвенту, заставили его «поставить террор в порядок дня», усилить репрессивную политику по отношению к контрреволюционным и спекулятивным элементам. Под влиянием народного выступления 4–5 сентября Конвент позднее, 29 сентября, принял декрет, устанавливающий твердые цены (максимум) на все важнейшие товары по всей Франции.
Так самим ходом вещей, внутренней логикой развития революции во Франции установилась революционно-демократическая якобинская диктатура. В отличие от демократической конституции, теоретически давно предвосхищенной и обоснованной в работах Жан-Жака Руссо, идея революционно-демократической диктатуры не была разработана в дореволюционной литературе [64]. Ее родила сама жизнь, она была создана необходимостью, революционным творчеством масс, но сила якобинцев сказалась в том, что, приняв и усовершенствовав эти подсказанные самой жизнью формы революционной власти, они сумели их теоретически осмыслить и обобщить. «Теория революционного правления, — говорил Робеспьер 25 декабря 1793 г. — так же нова, как и революция, создавшая этот порядок правления. Напрасно было бы искать эту теорию в книгах тех политических писателей, которые не предвидели революции…»[65]
В чем же суть революционного правления? В каком соотношении она находится с конституционным режимом? Робеспьер это определял так: «Революция — это война между свободой и ее врагами; конституция — это режим уже достигнутой победы и мира свободы»[66]. В другом выступлении — в феврале 1794 г. Робеспьер уточняет эту мысль: «Для того чтобы создать и упрочить среди нас демократию, чтобы прийти к мирному господству конституционных законов, надо довести до конца войну свободы против тирании и пройти с честью сквозь бури революции…» [67]
Итак, революционное правление, якобинская революционно-демократическая диктатура — это «война свободы против тирании». Это великолепное определение вождь якобинского правительства дополняет иным, еще более точным: «Революционное правление опирается в своих действиях на священнейший закон общественного спасения и на самое бесспорное из всех оснований — необходимость» [68].
63
A. Sofcoul. Les sans-cullottes parisiens en l'an II. Paris, 1958 (русск. пер.:
64
В интересах точности надо сказать, что идея революционной диктатуры была теоретически предвидена Жан-Жаком Руссо в его знаменитом «Общественном договоре» (см. J